Самый бесстрашный из всех хороших парней, которых вы когда-либо встречали.

Самый бесстрашный из всех хороших парней, которых вы когда-либо встречали. 
Рыцарь наших дней доставляет помощь обездоленным.

Кэрол Энн Рафаэль

Ноябрьским солнечным днем в уютном гостиничном номере, выходящим окнами на озеро Мичиган, сэр Эдвард Артис поторапливает меня: "Запишите: М… Н…С…М…Р.»

Затем медленно, решительно, продолжает, "Мы ... Не ... Святые, Мы... Рыцари. Я хочу, чтобы это было на всех моих визитных карточках ".

Наши дороги пересеклись в Чикаго. Артис приехал сюда для открытия фильма «По зову души», документальной ленты о его нетрадиционной гуманитарной карьере в роли авантюриста - "Индиана Джонс встречает Мать Терезу", как это преподносилось в списке ролей и имен актеров, задействованных в фильме. Уже посмотрев этот фильм, я попросила Артиса дать мне интервью о его благородном героизме и, как я осмелилась заявить, "святой" благотворительности. Он оказался крепкого телосложения, седоволосым, одетым в практичную, но отлично отглаженную хлопчатобумажную рубашку и характерный жилет цвета хаки, украшенный американским флагом - одеяние человека действия, а не бюрократа, занимающегося благотворительностью, удобно устроившись в безопасном офисе.

Артис - управляющий Найтсбридж Интернешенел Inc, уникальной некоммерческой организации, напрямую обеспечивающей экстренную помощь людям, которым грозит опасность от военных действий или стихийного бедствия. Но, в отличие от большинства добровольцев, он сам едет в эпицентр горячих точек, стремясь не только срочно доставить предметы первой необходимости, но лично сказать слова надежды и солидарности каждому человеку, который получает от него пакет с едой. Его не пугают ни орудийный огонь, на бюрократические административные предписания, он изъездил земной шар вдоль и поперек, проведя в поездках столько времени, что уже не упомнить, чтобы помогать нуждающимся и, что не менее важно, удовлетворить его собственную настоятельную потребность идти туда, куда немногие осмеливаются идти.

Наш разговор он начал с рассказа о темной дождливой ночи в Никарагуа в '96, когда на страну обрушился тайфун. Он и Джим Лос, его партнер по Найтсбридж, разгружали допотопный пароход после девятичасовой поездки вниз по реке под проливным дождем к некогда пиратскому городу Блуфилдс. На пути к доку, их приветствовали выстрел из дробовика и ревущий голос... Скоро я полностью погрузилась в первый из многих удивительных рассказов о благородных приключениях и отваге, которые раньше я даже не могла себе представить.

То, что я узнала в ту пятницу, пока Артис отвечал на мои вопросы, превратило донкихотские романы моей юности в простое отражение по-настоящему яркой действительности.

«Это страстное желание”, рассказывал мне Артис, “ это дело, что мы делаем, захватило меня, когда я был в телевизионном бизнесе. Я поехал в Россию, чтобы взять интервью об участие в войне во Вьетнаме у группы российских ветеранов. Они были очень бедны, и когда я увидел их тяжелое положение, я начал помогать им. Встав на этот путь, я уже не мог с него сойти”. Участие Артиса в делах России с годами возрастало, и он, в конечном счете, подружился с Горбачевым и получил поддержку от КГБ. Но поворотным моментом стал август 1993, когда его убедили вступить в самопровозглашенный монастырь Рыцарей Мальты. Хотя изначально он скептически относился к любой организованной религиозной ассоциации, он посетил Русскую Ортодоксальную мессу за день до церемонии посвящения в рыцари и “был тронут до слез». «Что-то происходило”, рассказывает он. “И я чувствовал, что надо просто отдаться этому”. Именно тогда он впервые столкнулся с Джимом Лозом, остеопатом-кардиологом из Штата Огайо, разглядывая пару крыльев ВВС, которые тот носил.

Артис и Лоз выяснили, что они служили в одних и тех же парашютных войсках во Вьетнаме с разницей в два года. Это стало началом необыкновенной дружбы, которая приведет два года спустя к основанию Найтсбридж и, в конечном счете, к спасению жизней сотен тысяч людей. "Рыцари... соединяют," говорит мне Артис, "заполняют пустоту." Вместе они доставили на миллионы долларов еды, медицинских препаратов, одежды, и других необходимых для выживания вещей в некоторые из самых отдаленных, недоступных, и опасных мест на земле. Они выдержали опаляющее солнце, проливной дождь, болезни, снег, бомбы, и пули в таких горячих точках как Руанда, Афганистан, Бирма, Таиланд, Филиппины, Камбоджа, Чечня, Ингушетия, Лаос, Вьетнам, Кыргызстан, и другие. Их теперь числом девять членов - все рыцари, вся работа без вознаграждения. Они сотрудничают с разными организациями, столь непохожими друг на друга: американская армия, тайваньский буддистский Фонд Тцу Чи, Зеленое Право, Распределение Ресурсов во Всем мире, Международные Партнеры, Излечение (Восстановленное Медицинское Оборудование для Развивающегося Мира), и Надежда для Детей.

Они успешно работают благодаря надежным источникам информации, Найтсбридж походит на "Дельту" неправительственных организаций. "Мы не придумываем ничего сверхъестественного", говорит Артис. "Мы успешны, потому что мы незаметны для радаров, сосредоточены, почти как оперирующие хирурги. Бац. Готово. Уносите". В его изложении кажется, что все очень просто, но зачастую, с огромным риском для жизни и при сопротивлении тыловиков, Найтсбридж приходит в тот момент, когда группы подобные Красному Кресту уже эвакуированы, потому что ситуация чрезвычайно опасна или прежде, чем эти организации смогли мобилизовать помощь. Их главный принцип: «Это должно быть благородное приключение, и оно должно служить на благо человечества".

«Мы поставили сто тысяч упаковок антибиотика Сипро в лагеря, чтобы остановить эпидемию холеры", говорит Артис. Он теперь рассказывает о Руанде, сразу после геноцида, который разорил страну летом 1994, став за девяносто дней причиной смерти более чем восьмисот тысяч жертв. Артис находился там несколько недель после того, как прекратились убийства, чтобы, по просьбе Ватикана спасти жизнь сорока трех монахинь, оказавшихся в ловушке. "Мы заставили французский Иностранный Легион сделать это", объясняет он. "Они пошли и забрали монахинь. Но они никогда не сделали бы этого, если бы не мы".

Год 1995, движение Талибан захватило Афганистан. “Мы едем в Кабул, когда все остальные уезжают. Организация Объединенных Наций закрыла свои офисы, Красный Крест закрылся; все, кто мог, сбежал в Пакистан. Но Джим и я едем туда. Мы походим на лосося, плывущего вверх по течению”. Это была первая из девяти поездок Найтсбриддж в Афганистан, все они совершались ненадежными окольными путями по, как выразился Артис, «задворкам России», через Азербайджан, Дагестан и Душанбе, названия с оттенком равно как экзотики, так и угрозы.

Другая особенно мучительная поездка, возможно, самая страшная за всю его тридцатипятилетнюю карьеру, была в 1997, когда Артис и Лоз пробивались в Чечню. Он начинает свой эмоциональный рассказ с описания России «вступившей не на тот путь»,заканчивая эпизодом с ручной гранатой, грохочущей по салону «Волги» и дерзкого плана скрыться в машинном отделение русского поезда для перехода границы. Затем он начинает быстро перечислять, как они были насильно высажены из поезда неприветливым мелким армейским чиновником, размахивающего AK-47 и оказались брошенными в чистом поле без бумаг и с воинственными пограничниками за спиной.

Неприятности начались, когда им, настроенным ехать в Чечню после первого восстания, русские отказали в визе. " Большинство людей старается выбраться из такой страны как Россия. Кто в своем уме пробует въезжать? Рыцари с благородной целью", говорит он без малейшего самолюбования. Они уже подкупили таможенных чиновников, угрожая возмездием от их хозяина, Шамиля Басаева, неизвестного партизанского лидера, который позже станет тайным руководителем осады школы в Беслане и взрывов в московском метро. И они уже передали свои пожертвования – медицинские препараты и анализатор газов крови - контрабандистам, которые провезут их в страну. Затем они с помощью взятки купили билеты на поезд, когда ситуация изменилась к худшему и они оказались без визы в стране, только что пережившей войну. В последовательности событий больше от Чаплина, чем от Джеймса Бонда, он и Лоз чудесным образом - благополучно и быстро - вернулись в Азербайджан. Они немедленно обратились в российское посольство в столице Баку, куда уже дошла молва об их деятельности. После того, как они обратились в пуленепробиваемое окно отдела виз, их приветствовали по имени и быстро сопроводили в офис консула, чтобы выдать документы.

«Я был упомянут некоторыми афганскими военачальниками как самый бесстрашный хороший парень, из тех, что Вы когда-либо встречали," продолжает свой рассказ Артис. Это было дословное выражение одного из военачальников, который, только что расстреляв две тысячи пакистанских заключенных, заставил сесть самолет Артиса и Лоза с целью их похищения. "Вы не хотите делать это", сказал Артис ему, делая совершенно ясным тот факт, что в случае их похищение, "он не будет его другом, и я ничего не принесет его племени". Вскоре, два американца средних лет продолжили свой путь, «потому что он знал, что я бы перекрыл все пути".

Такая смелость, смешанная с определенной долей безрассудства, рано проявилась в жизни Артиса. Он был гиперактивным ребенком, не желающим учиться. Подростком он регулярно пропускал занятия и однажды попал в неприятность. После одной особенно разгульной ночи, вторжения в винный магазин за пивом, кражи автомобиля и оружия, они с приятелями ограбили ювелирный магазин, и он оказался перед выбором - пят лет в колонии или три года в Армии. Быстренько произведя подсчеты, Артис выбрал вооруженные силы, путь выбранный по принуждению вылился в десять лет службы, три Фиолетовых Сердца, и то, что позднее, он будет рассматривать как учебный лагерь в котором он получил неоценимый опыт в изучении того, что требуется, чтобы стать находчивым, умеющим отвечать за свои поступки, милосердным, любящим опасность, беспрецедентной гуманитарной вспомогательной силой в лице одного человека.

Его беспокойство за тех, кто не может защитить себя - женщин, мужчин и детей, которые оказались заложниками войны или природных бедствий - проявилось также рано. В возрасте пятнадцати лет он увидел программу по телевидению о землетрясении в Южной Америке и пошел с другом по домам собирать одежду для жертв. Когда он появился на школьном дворе в автомобиле своего отца, наполненном одеждой, учителя не знали, что делать, но они сумели быстро оценить благородство его поступка и присоединились к его кампании, ходатайствуя о принятии дара Красным Крестом. "Я понятия не имею, что мотивировало меня, я был тронут черно-белым изображением страданий людей, это дало мне импульс".

"Я абсолютно верю в то, что я - рыцарь", продолжает Артис, в то время как солнце, уходящее за Озеро Мичиган, начинает откидывать длинные тени в аккуратном гостиничном номере. " Если я закрою глаза и оглянусь назад, я увижу себя рыцарем. Это я был бы в латах на старой дохлой кляче, «Санчо, возьми мое оружие», обращаюсь я к деревенскому простодушному парню. Для тысяч людей, которым Артис лично вручил пятидесятикилограммовый мешок пшеницы, он, несомненно, белый рыцарь, который появляется чудесным образом, когда уже нет надежды, и затем возвращается снова и снова, держа свое слово, пока не доставит все то, что он обещал.

Артис настаивает на том, чтобы всё, что Найтсбридж доставляет, было передано лично каждому нуждающемуся в помощи. Он, Лоз и другие члены команды Найтсбридж лично доставляют каждую сумку риса, каждое одеяло, и каждую палатку главе семьи, который использует помощь в нуждах своей семьи. Найтсбридж использует систему перфокарт, чтобы знать, что получила каждая семья, чтобы никто и ничто не было пропущено. Часто, им приходится приезжать в одно и тоже место по три - четыре раза, прежде чем все будет доставлено и распределено.

Он садится со старейшинами общины, чтобы узнать, в чем они нуждаются, а затем обеспечить необходимое. "В чем Вы нуждаетесь? Палатки? Хорошо, мы доставим палатки. Кастрюли? Хорошо, мы закажем кастрюли", объясняет он мне. " Вам нужны одеяла? Мы могли бы получить одеяла из Ирана, но это незаконно. О, я знаю преступника. Он - контрабандист из Ирана. Я плачу ему, чтобы он привез контрабандой одеяла". И так далее. Важно не только обеспечить еду, медицинские препараты и убежище, но делать это с достоинством и без разрушения существующего образа жизни в племени или сообществе. Артис знает, что он посторонний в культурах столь отличных от его собственной, и он остается вне политики, религии , а также любой формы долгосрочного структурированного вмешательства. "Рука к руке, глаза в глаза, сердце к сердцу" - так он понимает свою деятельность.

Это определенно рыцарский подход. Артис только что получил шестое рыцарство. Все же в его характере есть нечто большее, чем благородная честь, та часть, что более близка Робину Гуду, чем сэру Ланселоту. Это имеет отношение к его "джентльменскому набору". У него нет начальства, он не берет платы, не откладывает деньги в банке, и только в том случае принимает пожертвования, если они напрямую идут на новые нужды. "Я ничего не беру впрок", подчеркивает он. Но он также ясно дает понять, что, когда он ожидает в ответ поддержки, он может быть очень жестким в своих требованиях. "Не задвигайте меня в угол", говорит он с такой горячностью, что места сомнению не остается. "И никогда не вставайте между мной и помощью нуждающимся".

Артис не является рыцарем не от мира сего. " У меня есть оружие, и я применяю его, если я меня вынуждают". Он путешествует с телохранителями и распознает шпиона, как только его увидит. Однажды в Афганистане, он застал одного из своих телохранителей, которые заявляли, что не знают иностранного языка, делающего подозрительные заметки на английском языке. Конечно, он был подослан Талибаном, Артис тотчас уволил его и вверил его судьбу в руки афганского генерала, чей моральный кодекс имел мало общего с Западным уважением к человеческой жизни. "Я сказал генералу, 'Ваша страна, ваши правила».

Летом 2004, работая в Джоло, на одном из самых южных, самых бедных и самых опасных островов в Архипелаге Сулу Филиппин, у Артиса остановилось сердце. В течение двух минут он был мертв. Благодаря провидению, оборудование, которое спасло его жизнь, было доставлено Найтсбридж в больницу заставы за несколько месяцев до его болезни. Менее чем месяц спустя, Артис вернулся в строй, прыгнув с парашютом. "Я ничего не боюсь", говорит он. "Я чокнутый. Я абсолютно невменяем." Но чокнутый ради какой цели? Артис и его коллеги по Найтсбридж принесли надежду, достоинство и крайне необходимый хлеб насущный сотням тысяч невинным гражданским жителям, предметов первой необходимости на много миллионов долларов. "Мы не герои", продолжает он. "Мы делаем героическую работу".

Позднее, проталкиваясь вдоль Мичиган авеню, знаменитой торговой чудо-улице Чикаго, через орды предрождественских покупателей, я хотела понять, как кто-то превращается в настоящего героя, рыцаря без страха и упрека. Я помню, как Артис отдал мне дань уважения, когда я пыталась добиться какова мотивация его поступков. Он переадресовал вопрос мне, сказав, что все, кто спрашивает его об этом, сами знают ответ. Затем он продолжил, "Не было поворотного момента. На меня не сошла благодать. Не было откровения, потрясшего устои. Было только постепенное осознание - Вы знаете чего? – что у меня есть ответственность. "И я осознал, что отвага заключатся в том, чтобы попытаться победить обыденность и превратить свою отнюдь не святую жизнь в легендарный акт доброй воли.