Смерть мифического Бога

Смерть мифического бога. 
Бывший католический монах исследует революционные тенденции духовной мысли, трансформирующие и навеки изменяющие представление о Боге

Интервью с Джимом Мэрионом (Jim Marion)
Картер Фиппс (Carter Phipps)

«Бог мёртв. И это мы убили его»,-писал Фридрих Ницше в самом известном своём сочинении, «Так говорил Заратустра». Это утверждение совпало с началом эпохи религиозного преобразования, с которым человечеству ещё не доводилось встречаться в своей истории. С того момента, как Ницше провозгласил этот знаменитый тезис, минуло не более трёх поколений, но религиозный ландшафт западной культуры успел измениться до неузнаваемости. В Европе традиционные формы Христианства теряют свою популярность, а многие церкви и синагоги становятся не более чем памятниками уходящей эпохе. Что же касается США, то здесь уменьшение приверженности к традиционным католической и протестантской конфессиям идёт параллельно с возрастанием популярности нетрадиционных форм Христианства, в особенности Евангелистской церкви и Пятидесятничества. Уже один этот феномен заставляет социологов выбиваться из сил, однако картина ещё больше усложняется широкой экспансией нехристианских форм духовности. Новые религиозные течения, философия Нового Века (New Age) и мистические учения Востока продолжают привлекать миллионы так называемых «духовных искателей» с Запада, которых уже нельзя назвать религиозной паствой.

Таким образом, после целого века изменений, подтвердились прозорливые слова Ницше столь же точные, сколь и преждевременные. Однако религия не погибла, как могло бы показаться, но претерпела значительные трансформации. Даже влиятельные светские учёные, такие как, например, биолог Э.О. Вилсон (E.O. Wilson) приходили и продолжают приходить к выводу, что религия, как выразился сам Вилсон, «является неотъемлемой частью человеческой природы». И даже, несмотря на недавнее появление двух полемических трудов Ричарда Докинса (Richard Dawkins) и Кристофера Хитченса (Christopher Hitchens), господствующее мнение по этому вопросу наиболее ёмко отражено научным публицистом Кони Барлоу (Connie Barlow), утверждающим, что «самодовольное игнорирование религиозного импульса уже не в моде».

Но даже если концепция Бога всё ещё далека от забвения, за последнее столетие она, безусловно, подверглась значительной трансформации. И вот вопрос-на-миллион: почему? Какая культурная динамика произвела столь драматичное преобразование? И, что даже ещё более важно, куда эта динамика ведёт нас? В своей книге «Смерть мифического бога: у истоков эволюционной духовности», автор Джим Мэрион (Jim Marion) исследует эти вопросы, начиная со своей собственной трактовки классического утверждения Ницше. Мэрион предполагает, что бог действительно умирает, но умирает лишь специфическое представление, на смену которому уже приходит новое. Он подчеркивает, что наша культура не отбрасывает религию, но лишь определённую фазу в её понимании.

Бывший католический монах, не чуждый мистического чувства, Мэрион является одним из активных деятелей небольшой группы духовных мыслителей, которые активно исследуют развитие нового взгляда на религиозную и духовную жизнь, обобщённо названного «эволюционная духовность». Он чувствует, что семя этого нового взгляда может раскрыться и прорасти в совершенно новый этап духовного развития человечества, фундаментально отличающийся от того, что знала духовная мысль последних нескольких тысячелетий. Занимая должность поверенного по делам общественности в Вашингтоне, округ Колумбия, но всё ещё глубоко вовлечённый в собственный мистический опыт, Мэрион одновременно изучает и способствует этому новому культурному и духовному движению. В сотрудничестве с интегральным философом Кеном Уилбером (Ken Wilber) и его Институтом Интегральных Исследований, Мэрион помогает разработать современную философскую концепцию, которая соединила бы прозрения эволюционной духовности с теологической доктриной Христианства. Недавно он поделился с ЧТП своим аналитическим видением изменения образа американского Христианства, а также личным энтузиазмом по поводу новых возможностей и потенциала к развитию, которые, как он чувствует, доступны всем нам.

Интервью:

Что такое Просветление: название вашей последней книги «Смерть мифического бога: у истоков эволюционной духовности». Тема касается того факта, что мы на Западе оставляем позади определенный этап в своём понимании природы Бога. Вы провозглашаете, что умер не Бог, но лишь специфическое представление о Боге. Что вы здесь имеете в виду?

Джим Мэрион: за последние пятьдесят лет, возможно и больше, но особенно в этот период, современная психология показала, что люди прогрессируют в сознании, переходя от одного уровня к другому, а затем следующему. И каждый раз, когда вы поднимаетесь на ступеньку в своём сознании, ваше мировоззрение изменяется. Это касается и вашего представления о том, кто или что такое Бог. Таким образом, человек, который функционирует, например, на рациональном уровне сознания будет иметь совершенно отличные представления о Боге, нежели человек, оперирующий представлениями мифического уровня. Среднестатистический представитель Запада, а возможно и Востока, - это убеждённый приверженец мифологических представлений о Боге. И эта ситуация не меняется последние три тысячелетия.

ЧТП: что вы подразумеваете под «мифологическим»?

Мэрион: Бог, обычно мужского рода, который отделён от людей и который живёт на небе. Это концепция Бога-правителя, судии и воздаятеля и, конечно, отца, то есть построенная на традиционных мужских предикациях. Этот Бог обычно вмешивается в людские дела и совершает чудеса, если мы молимся.

ЧТП: Мы, как правило, ассоциируем такое представление о Боге с авраамическими религиями, но вы утверждаете, что оно универсально.

Мэрион: Универсально в определенном смысле. Я говорю преимущественно о Западном божественном мифе. Но в восточных религиях также достаточно мифологических чудес. Конечно, люди на мифологическом уровне верят в эти вещи буквально. Они буквально полагают, что Бог создал мир за шесть дней. Они буквально полагают, что Иисус родился от девственницы и уверены, что его воскрешение было воскрешением во плоти. Они также верят, что после приблизительно сорока дней, его тело вознеслось к небесам, что для них буквально означает «вверх». Это представление, которое существовало ещё до Галилея, о небесном хранилище, куда кто-то мог буквально подняться в своём теле. Безусловно, никто из них не подозревал, что говорит о миллиардах световых лет.

ЧТП: Но вы полагаете, что это мифологическое представление о Боге умирает?

Мэрион: Оно изживает себя. Вообще-то, оно изжило себя уже пару сотен лет назад, что отразилось в воззрениях многих западных интеллектуалов и философов (имеется в виду эпоха Просвещения – прим. перев.), но, как это обычно и бывает, понадобилось двести лет, чтобы новая тенденция стала достоянием масс. Происходят две вещи. Есть небольшая группа фундаменталистов, чьё видение Бога остаётся мифологизированным и кто пытается руками и зубами цепляться за старые догмы, и есть, то, что я назвал бы «христианским мейнстримом», как католическим, так и протестантским. Эти люди посещают церковь, не веря в половину вещей, которые внушают им проповедники, либо они просто оставляют церковь.

По данным опросов, я цитирую результаты полученные Исследовательской Группой Барна из книги от 1950 года, что-то около 50 процентов христиан в США могут быть названы традиционалистами. То есть, фактически, это приверженцы мифологического Христианства. Сейчас эта цифра упала до 19 процентов.

ЧТП: Вы пишете, что эта медленная смерть мифического бога поставило Христианство перед кризисом ещё боле глубоким, чем кризис, давший толчок Реформации. Не могли бы вы прояснить природу этого кризиса и почему он кажется вам столь существенным?

Мэрион: Ну, большинство людей по обе стороны баррикад Реформации продолжали верить в мифического бога, они продолжали поддерживать все фундаментальные представления этого образа веры. Возможно, им не очень нравился способ, которым Папа привлекал деньги в казну Ватикана, возможно, их смущал авторитет Римской церкви, но, при этом, фундаментальные принципы христианской веры оставались незыблемыми. Сейчас же происходит следующее, миллионы людей, неспособные больше доверять мифологической концепции «Небесного Отца», оставляют церковные приходы, особенно это заметно в Европе, но также актуально и для Канады, Австралии, Новой Зеландии, и США. То же произойдёт и в Восточной Европе с Православной Церковью. Посему, налицо глубокий кризис Католицизма, Протестантизма и, скорее всего, в недалёком будущем, Православия, который будет только нарастать, если эти церкви не смогут развить новое понимание Бога, адекватное восприятию современного образованного человека.

ЧТП: Заговорив о религиозной вере в Америке, мы обязательно услышим в ответ о интенсификации фундаменталистских и евангелистских движений, равно как и появлении, так называемых «мега-церквей». Как это соотносится с главным тезисом вашей книги и смертью мифического бога?

Мэрион: Что ж, действительно существует всплеск интереса к тому, что я скорее бы назвал духовностью, а не религией. Кстати, более всего сейчас развивается Пятидесятничество.

ЧТП: И вы не называете это религией?

Мэрион: Да, религиозная символика сохраняется, но люди ищут опыт Бога. Они хотят прийти в церковь и «вещать на языках» (экстатический опыт, в котором адепт начинает говорить на древних или даже уже не существующих языках – прим. перев.), они хотят почувствовать Святой Дух или услышать грандиозную, вдохновляющую музыку благодаря звуковой системе за пару миллионов долларов, которыми сейчас в достатке обеспечены так называемые «мегацеркви». Большинство из этих церквей вообще автономны и не поддерживают какую-то определённую христианскую конфессию. Они заняты чем-то своим и в этом смысле очень современны. При них существуют детские сады, они используют двенадцатишаговые программы, но вот чего вы там почти не найдёте, так это догматизма, правил и уставов.

Южный Баптизм всё ещё в достаточной степени мифологичен, равно как и Миссурийская Церковь Лютеран и некоторые другие конфессии. Но многие из этих новых церквей, о которых у нас идёт речь значительно отличаются. Они занимают промежуточное положение. Возьмите, к примеру, популярную книгу Преподобного Рика Уоррена (Rick Warren) «Жизнь ведомая целью». Он глава мегацеркви и один из ведущих евангелистов в стране. И если вы прочтёте книгу, то она вам, скорее всего, напомнит практическое руководство по самосовершенствованию с большим количеством цитат и библейской мудрости. Но вы не найдёте в ней догм, а также небес, ада, чертей и прочих атрибутов мифологической веры.

ЧТП: Вы также упомянули, что существует и противоположное, реакционное движение ко всё более ортодоксальным и мифологизированным религиозным представлениям.

Мэрион: Да, немало людей просто испугано перспективой утратить старое понимание религии и Бога. Но существует две вещи в которых фундаменталисты безусловно правы. Прежде всего, они правы, когда утверждают, что Бог – есть. Во-вторых, они правы в том, что у мира есть цель, есть смысл, что мир имеет определённую разумную форму. И их реакция направлена, прежде всего, против светского миропонимания, которое отказывает в реальности всем этим принципам.

Эволюционная Духовность

ЧТП: Итак, говоря, что наша концепция мифического бога постепенно уходит в прошлое, вы, тем не менее, утверждаете, что результатом этого становится не обесценивание духовности и эпидемия атеизма. Согласно вашему утверждению, параллельно с забвением старого, в культуре зреет новое понимание духовной жизни. Это понимание вы называете ( и в этом далеко не одиноки) «эволюционная духовность». Не могли бы вы прояснить, что вы подразумеваете под эволюционной духовностью?

Мэрион: Чтобы связать этот термин с определённым контекстом интегральный философ Кен Уилбер (равно как и другие теоретики) говорят о «линиях развития», которые самотождественны и параллельны. Например, можно выделить когнитивную линию развития, эмоциональную линию развития или линию морально-нравственного развития. Также существует и религиозная линия или линия духовного развития. То, что я называю эволюционной духовностью, связанно именно с этой последней линией развития: здесь вы движетесь от более низких уровней, связанных с материалистическим мировоззрением к более высоким, мистическим уровням, через специфические практики или молитву. Основное положение моей первой книги интерпретация слов Иисуса о «небесном царстве», как слов об особом уровне сознания, невероятно высоком уровне, до которого мало кто добирается. Двигаясь в этом направлении, вы не сможете перескакивать через уровни. Вам придётся пройти их все. По большому счёту, именно в последние пятьдесят лет мы получили достаточно обширное и ясное представление об этих эволюционных уровнях, благодаря современной психологии, в особенности трансперсональному её направлению. Психологи изучили десятки тысяч людей и это дало им возможность отделить один уровень от другого.

ЧТП: То есть, когда вы говорите о эволюционной духовности или эволюционном Христианстве, вы подразумеваете, что духовный рост проходит в соответствии с определёнными этапами развития?

Мэрион: Не только это, но также и то, что цель религии, цель духовности – это вести людей вверх по этой эволюционной лестнице. Фактически, помогать им развиваться.

Начиная с Христа, христианский путь всегда предполагал уровни развития. Я полагаю, что примерно в 150 году нашей эры, Клемент Александрийский разделил духовный путь на три основных этапа. Очищение, Освящение и Единение. Сегодня эти этапы получили более глубокую научную разработку, их можно преподавать и можно поддерживать людей при переходах от одного этапа к другому.

ЧТП: И как же подобные взгляды трансформируют ваши отношения с христианской традицией?

Мэрион: Они помогают мне глубже понять Христианство. Духовный путь для меня начался в раннем детстве. Я попал в монастырь, когда мне было 15 лет и ещё подростком был знаком со св. Иоанном Креста и св. Терезой Авильской. Таким образом, ещё в отрочестве у меня зародилось чувство динамического развития в рамках Христианского пути. Проходя через определённые этапы в моём собственном духовном развитии, я вёл что-то вроде дневника. Я записывал всё, что со мной происходило, и у меня всегда была идея восхождения по духовной лестнице, лестнице к Богу. Однако я никогда не мог объяснить этих вещей достаточно ясно, пока мне в руки не попались работы Кена Уилбера, в которых он синтезировал все завоевания философской, психологической и религиозной мысли за последние пятьдесят – шестьдесят лет. Эти работы подарили мне язык для описания собственного опыта, для его передачи и разделения. Теперь я мог сказать другим, чем же всегда, de facto, являлся христианский духовный путь и я мог сказать это на современном языке.

ЧТП: Каковы, по- вашему, перспективы этого подхода в христианском сообществе? Что об этом говорят люди?

Мэрион: Полагаю, они есть. Возможно, такой взгляд всё ещё немного опережает представления среднего верующего, но я получил сотни писем представителей разных христианских конфессий, в которых люди говорили, что моя книга оказалась созвучной их собственному опыту.

Будущее Веры

ЧТП: Тогда возникает следующий вопрос. В то время как на Западе люди постепенно отходят от мифологизированной религии, в Африке идёт совершенно противоположный процесс – всё больше людей принимают концепцию мифического бога.

Мэрион: Верно, в Африке каждую неделю тысячи людей оставляют племенные религии и обращаются в Ислам или Христианство. Эта тенденция сформировалась в последние 10-15 лет. И эти люди также движутся вверх – от магического к мифическому уровню сознания. Но в современном мире, охваченном глобализацией, они едва ли задержатся на мифическом уровне в течение двух тысяч лет, как это произошло на Западе. Я имею ввиду, что уже спустя поколение, они, возможно, сделают следующий шаг.

ЧТП: Не могли бы вы раскрыть, что вы подразумеваете под магическим видением мира?

Мэрион: Хорошо. На магическом уровне, который характерен для большинства племенных культур, вы столкнётесь с политеизмом, то есть верой во всевозможных богов и богинь.

Это уровень магического мышления: например, вы верите, что если произнести волшебное слово, то можно вызвать дождь или навести проклятие или, что получив мою фотографию, вы можете захватить и мою душу. Подобные верования покажутся суеверием западному человеку, но именно такова религия на племенном уровне.

ЧТП: Вы были монахом. Считаете ли вы, что институт монашества также уходит в прошлое вместе с мифической концепцией бога?

Мэрион: Похоже, что так. Но, в определённом смысле, это и неплохо. Даже многие священники и настоятели постепенно осознают, что бесполезно учить прихожан о мистических прозрениях и высших стадиях духовного пути, просто потому, что они никогда с ними не столкнуться. Более того, большинство проповедников и сами так заняты делами прихода и сопутствующими организационными вопросами, что не всегда находят время обратиться к собственной практике. Духовные упражнения всё больше остаются на откуп монашеству и если вы хотите расти в духовном смысле у вас один путь – в монастырь.

Но новые идеи должны стать достоянием простых прихожан. Полагаю, что именно этим мы сегодня и заняты – Уилбер, я сам и Отец Томас Китинг, который развивает учение центрирующей молитвы. Необходимо, чтобы новое понимание достигло и обывателя. Вот, где сегодня пролегает основной фронт нашей работы. Невозможно зависеть от монастырей, где периодически вспыхивают единичные примеры святости. Тысячи людей должны испытать трансформацию в своей повседневной жизни. Вот почему я акцентируюсь на положительной стороне смерти монашества: так появляется шанс у простых людей.

ЧТП: Но по мере того, как люди всё больше укореняются в новом понимании, пусть и развиваясь внутри определённой символической системы, Христианства, например, думаете ли вы, что они по прежнему будут определять себя как христиан или приверженцев той религии, в рамках которой они двигались, или это отождествление однажды отпадёт? Не перестаёт ли религиозное отождествление существовать автоматически, после того, как адепт достигает более высоких интегральных, мистических уровней осознания?

Мэрион: Да, полагаю, что до некоторой степени это верно. В конце концов, христианский духовный путь, равно как и буддийский, исламский, иудейский или индуистский ведут к единению с Богом. И если вы достигаете этого единения, то автоматически трансцендируете любые религиозные рамки, ровно потому, что Бог – не иудей, не буддист и не лютеранин. Если вы отождествляетесь с трансцендентным, вы уже не можете ограничить себя ни одним из этих определений. Вы можете продолжать ходить в церковь или воспроизводить ритуальную сторону любой традиции, какой бы вы ни придерживались, но по сути вы уже трансцендировали её. Разве не говорил Ганди «я принадлежу всем религиям»?

Нечто подобное уже происходит. Здесь, в Вашингтоне, я знаю церковь, которая провозгласила себя интерконфессиональной и она действительно соответствует этому определению. Среди прихожан есть баптисты, католики, иудеи, индуисты, мусульмане и буддисты и каждую неделю службы здесь проходят в соответствии с разными религиозными традициями.

ЧТП: Итак, если Джим Мэрион будет развиваться ко всё более и более высоким уровням духовного понимания и не побрезгует возможными плодами цивилизации, например, пилюлей продлевающей жизнь, назовёт ли он себя христианином, скажем, через семьдесят пять лет?

Мэрион: Предполагаю что, так и будет. Моя традиция – Христианство, именно из неё я вышел, но это не мешает мне с глубоким уважением относиться к любой другой традиции. В конце концов, все они кончаются примерно в одном месте, вот почему не так важно буду ли я маркировать себя как христианина или нет.

Новый тип просветления

ЧТП: И последнее о чём я хотел спросить вас, это уилберовская концепция состояний и уровней. Он проводит различие между состояниями сознания и уровнями эволюционного развития. В своей последней работе, Уилбер говорит о двух различных эволюционных путях. Один – это движение через мистические состояния сознания, которые обычно ассоциируются у нас с высокими духовными достижениями. Другой путь ведёт через различные уровни сознательности, что чаще ассоциируется с психологической эволюцией.

Мэрион: Созвучно названию вашего журнала – Что такое просветление? Последняя работа Уилбера строится на предположении, что существует два различных типа просветления – вертикальное и горизональное. «Вертикальное» – описывает, как вы и говорили, восхождение ко всё более высоким уровням развития, в то время как «горизонтальное» - это движение через состояния, а не по уровням. Когда я говорю о древней христианской карте трёх шагов мистической жизни адепта, я, возможно, в большей степени касаюсь именно состояний сознания.

Что ж, если мы соглашаемся с двумя типами просветления, то я бы попытался говорить и о третьем. Я полагаю, что этот тип просветления воспроизводит Иисус в Евангелии и именно о нём, по большей части, ведёт речь. Это психологическая целостность. Это устранение Тени, а точнее интеграция Тени в личностную целостность. Думаю, что сейчас существует немало гуру и мастеров, которые просветлены, но, в тоже время, ещё не достигли психологической целостности. Это очень важный тип просветления. В Евангелии от Фомы Иисус говорит: « когда мужчина и женщина станут одним, тогда войдёшь ты в Царствие». Он говорит о соединении рациональной мужской и аффективной женской сторон в целостной личности. Юнг называл этот процесс индивидуацией.

Таким образом, если мы собираемся проводить различие между состояниями и уровнями, то я бы выделил ещё и этот тип просветления. Обычно в своих беседах я подчеркиваю значение медитации для перемещения между состояниями, но также и исключительную важность эмоциональной интеграции. Чтобы интегрировать Тень приходится действительно тяжело работать.

ЧТП: Как вы полагаете, возможно ли вообще добиться столь глубокой и полной интеграции Тени? Потому что многие скажут, «но в нашем существе всегда остаются не интегрированные элементы Тени».

Мэрион: Да, что-то, скорее всего, всегда будет оставаться, но есть поистине большая разница между целостной и нецелостной личностью.

ЧТП: Не могли бы вы описать, как, согласно вашему ощущению, будет выглядеть культура, основанная на более высоких уровнях развития человека?

Мэрион: Думаю, вы скорее сможете представить эту картину, глядя на отдельных людей, но в плане культуры, мы всё ещё настолько далеки от этого, что у меня, по правде говоря, нет ни малейшей идеи, как это могло бы выглядеть. Я полагаю, что люди на высших стадиях индивидуального развития не ощущают разделения между собой и Богом. Помните, Иисус говорил « Я и Отец мой – Одно». Они также не разделяют небо и землю и Иисус говорит: Царствие небесное, повсюду пред нами. И, наконец, они не ощущают разделения между собой и другими людьми: «что бы ни сделали вы другому – мне делаете». Это означает, что вы обращаетесь к людям, словно к Христу, не «как если бы они были подобны ему», но вы, фактически, видите каждого человека в его святости и относитесь к нему соответственно. Конечно, если большинство людей достигнет подобного уровня, это будет совсем другой мир…

Но есть также и люди, которые, возможно, не осуществили подобное преображение полностью, но достигли достаточно глубокой духовности и относительной интеграции. Вероятно, наилучшим примером будут такие люди как Мартин Лютер Кинг, Клара Бартон, Вашингтон или Авраам Линкольн. Эти люди глубоко духовны и они привнесли эту духовность в политику, медицину и науку, повлияв при этом на всё человечество. Быть может, они не просветлены фактически, но они прошли такой путь индивидуальной эволюции, психологического и духовного развития, что невозможно недооценить их вклад в общий эволюционный процесс. А теперь представьте, что все в мире действуют исходя их уровня развития, подобного уровню развития этих выдающихся людей. Мир уже не будет прежним, его уже не сравнишь с нынешним положением вещей.