Взросление интегральной политики
Интегральный философ Стив Макинтош объясняет революционные изменения в сознании и культуры, которые формируют геополитическое будущее планеты и ведут нас к общемировой федерации.
Автор: Картер Филипс
КОГДА Я ВПЕРВЫЕ УСЛЫШАЛ О Декарте, еще в нежном восемнадцатилетнем возрасте, и узнал, что его знаменитая формула истины, почитаемая в философии, звучала как "Cogito ergo sum", т.е. "мыслю, следовательно, существую", это - на удивление - не произвело на меня никакого впечатления. Вне всякого сомнения, я был нагловат или просто невежествен, или и то и другое вместе, но сам постулат, что способность мыслить служила свидетельством существования, представлялся моему юному и непросвещенному уму просто слишком... ну, очевидным.
Через пару десятилетий, уже будучи более зрелой персоной, я начал ценить более глубокое значение тех простых слов и философии в целом. По сути, не будет преувеличением сказать, что наше научно осведомленное технологичное общество достатка и свободы, которое мы на Западе воспринимаем как должное, своим происхождением обязано понятиям, заключенным в радикальном заявлении Декарта. В тот период формирования, когда основы нашего современного мира еще только закладывались, слова Декарта возвестили появление рационального независимого современного "я", дали людям возможность увидеть мир так, как они доселе не видели - объективно. Каждый ученый за последние четыре сотни лет в долгу перед ним, хотя бы чуть-чуть.
Философия, как оказалось, это не просто умный способ испытывать терпение студентов-первокурсников утренними лекциями и логическими анализами, которые могли бы свести с ума Сизифа. В лучшем случае это упражнение по заложению структурных основ культуры, при этом философов можно сравнить с передовым отрядом на переднем крае развития нашего общества, устанавливающим аванпосты на границах нашего коллективного сознания. Хотите знать, куда человеческое общество устремится лет через сто? Взгляните на передний край философской мысли сегодня.
Этот вопрос отсылает нас к интегральной философии и Стиву Макинтошу, автору только что вышедшей в свет книги "Интегральное сознание и будущее эволюции". В ряде бесед, записанных для "Просвещение - что это?" за последний год, у меня была отличная возможность немножко заняться философией и в общих чертах изучить нарождающееся мировоззрение, получившее название "интегрального". Моим партнером в этом предприятии стал Макинтош, сорокасемилетний предприниматель из Боулдера, шт. Колорадо, являющийся одновременно мечтательным исполнительным директором, вдохновенно изучающим политику, и одаренным философом. Макинтош постигал основы интегральной теории не одно десятилетие, но только несколько лет назад осознал ее значение как нового культурного движения. Во время встреч в 2000 году с сооснователем "Спиралевидной динамики" Доном Беком и основателями Интегрального института Кена Вилбера Макинтош начал понимать, что интегральное мировоззрение - это нечто большее, чем просто набор завораживающих идей или интересная культурная тенденция. Это была, как он понял, исторически значимая новая ступень культуры, или, как он это формулирует, "реальное, подлинное общественное движение, которое превосходит и охватывает все проблемы постсовременного мировоззрения и область контркультуры. Возник новый тип культурного организма, который имел собственную жизнь, и я начал видеть его более отчетливо, чем когда-либо".
Вдохновленный и воодушевленный, Макинтош занялся самостоятельным изучением этого нового мировоззрения со всей страстью человека, перед которым забрезжил новый потенциал иного будущего, которого нельзя терять ни минуты. Он посвятил себя изучению и практике интегральной философии - читал, преподавал, изучал и писал о смысле нового исторического развития. При этом понимание интегрализма начало менять и его политическую восприимчивость. Демократия, геополитика, международное право, мировое управление - все долгосрочные личные страсти - начали перестраиваться под воздействием ясности и перспективы нового взгляда на мир.
Чтобы оценить уникальную перспективу интегральной философии, важно понять то, что, возможно, является самым основным и революционным понятием, - что человеческое сознание и культура эволюционировали на протяжении времени через ряд восходящих этапов или уровней сознания.
Мои беседы с Макинтошем были стимулирующими на многих уровнях, когда мы изучали захватывающую географию интегрального ландшафта. Но меня особенно поразили его взгляды и проницательность, когда речь зашла о политике. Имея за плечами юридическое образование - в бытность свою молодым перспективным адвокатом он работал в одной из крупнейших юридических фирм в мире - и давний интерес к вопросам потенциала мирового управления, Макинтош обладает даром сопоставления интегральной философии с политическими реалиями нашего мира - воодушевляюще, провокационно и однозначно с опережением своего времени. Вскоре и я стал подумывать о помещении некоторых из этих идей в печатное издание "Просвещение - что это?".
Однако, чтобы лучше понять перспективы интегральной политики, необходимо в первую очередь сказать несколько слов о собственно интегральной философии. Уже по названию можно понять, что интегральное движение пытается развернуть тенденцию по направлению к фрагментации и специализации, которая охватывает так много областей знания за последнее столетие и занимается новыми интегрированными совокупными схемами, которые могут обеспечить мощные экскурсы в эволюцию сознания и культуры. В известном смысле, интегральная философия не нова, она постепенно прокладывала путь через мысли и слова ряда ведущих мыслителей и исследователей - таких, как Георг Гегель, Фридрих Шеллинг, Генри Бергсон, Джеймс Марк Болдвин, Шри Ауробиндо, Пьер Тейяр де Шарден, Жан Пьяже, Абрахам Маслоу, Юрген Хабермас и Клер Грейвс - на протяжение последних двух столетий. И хотя ей еще предстоит овладеть умами большинства профессиональных академических философов, интегральная теория продолжает формироваться и развиваться дальше через проницательность и усилия блестящих независимых мыслителей, в особенности и главным образом - теоретика Кена Вилбера. И действительно, именно Вилбер как центральная организующая сила нынешнего интегрализма и его работа помогли связать множество различных течений мысли, которые способствуют формированию синтеза интегральной философии. Как Макинтош пишет в своей книге, "интегральный синтез Вилбера в 21 веке... для внутренней вселенной примерно то же самое, что философия Декарта для вселенной внешней".
УРОВНИ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
"Интегральная философия признает, что эти мировоззрения или уровни развития суть живые системы сознания и культуры, которые обладают формой и структурой. И если планировать диалектические взаимоотношения между этими этапами, они образуют безупречную модель спирали или винтовой линии. Действительно, эта спираль развития рассматривается как живая структура истории, спираль ДНК нашей культуры".
Стив Макинтош.
Увеличить
Чтобы оценить уникальную перспективу интегральной философии, важно понять то, что, возможно, является самым основным и революционным понятием, - что человеческое сознание и культура эволюционировали на протяжении времени через ряд восходящих этапов или уровней сознания. Эти этапы представляют собой психологические и культурные уровни развития; это уровни сознания, которые индивидуум проходит в своем личном развитии и которые общество проходит в ходе культурной эволюции. Как Макинтош поясняет, "интегральное мировоззрение признает, что, в некотором смысле, эти уровни развития соотносимы с этапами истории человечества. Я имею в виду, что этапы психологического развития, которые отдельные личности проходят по мере взросления, представляют собой грубую аппроксимацию этапов исторического развития, которые люди прошли за последние пятьдесят тысяч лет - и продолжают проходить".
В настоящее время это обычное явление, когда социологи или психологи предлагают теории относительно эволюции людей и обществ, при этом многие из этих теорий предполагают деление на этапы. Но что отличает приверженность интегральной философии к этому типу схемы, так это убеждение, что эти этапы представляют собой не просто убедительную идею или интересное предложение, но являются реальными "структурами сознания", фактическими "живыми культурными системами", которые существуют в ткани общества и обладают эмпирической обоснованностью.
"Интегральная философия демонстрирует нам, что эти внутренние культурные структуры, эти внутренние организмы, если угодно, имеют эволюционную реальность, онтологическую реальность", - пояснил мне Макинтош в одном из наших телефонных разговоров. - И именно за счет такого набора характеристик интегральная философия получает свою силу. Эти этапы не есть плод человеческого воображения. Они представляют собой исторически значимые мировоззрения, самоорганизующиеся динамичные системы ценностей, которые существуют независимо от письменных трудов или мыслей отдельного человека".
Понятие, которое часто использовалось для описания места этих этапов в сознании, - это "межсубъективный", который означает буквально "между субъектами". Так же, как субъективное сознание описывает то, что существует внутри индивидуума, понятие "межсубъективный" описывает то, что существует внутри культуры. Как трактует Макинтош, "эти мировоззрения суть культурные структуры, а не индивидуальные. Они фактически существуют, можно сказать, в межсубъективном".
В нашем материальном обществе многим пришлось нелегко признать законность субъективного сознания, в меньшей степени реальность этой относительно новой концепции, именуемой межсубъективным сознанием, требует от нас отступления от обычных схем мышления. Они призывают нас к принятию возможного, что, вероятно, еще больше происходит под поверхностью культуры, в подземных коридорах нашего коллективного сознания, чем мы прежде представляли себе. Они требуют от нас учитывать, что вообще-то могут существовать важные модели порядка, созданные в ходе пятидесяти тысяч треволнений эволюции человечества, которые формируют сложный и зачастую хаотичный характер человеческой жизни. И действительно, многие теоретики уверены, что эти уровни, будучи рассматриваемыми как иерархическая взаимосвязанная эволюционная система, представляют собой структуру сознания, подобную молекуле ДНК, тихо влияющую на динамику культуры, формирующую наши умы даже по мере того, как наши умы, в свою очередь, формируют саму структуру. Даже форма структуры демонстрирует сходство - спираль, совпадающая с формой нашей физической молекулы ДНК.
В то время как размышления об этапах и структурах в рамках культуры могут быть еретическими в постсовременном обществе, вскормленном на понятии, что все ценности созданы равными и часто ни одна культура не является по определению более развитой, чем другая, едва ли они обходятся без эмпирической поддержки. Действительно, интегральные мыслители охотно указывают на давнюю традицию исследования от Пьяже до Маслоу, от Маслоу до Грейвс, от Грейвс до Роберта Кегана, что дает колоссальную эмпирическую поддержку карте развития такого рода. Более того, растет число свидетельств от социологии, которые также подтверждают основную схему и обеспечивают особое доверие в отношении существования последних трех значительных этапов - традиционного, современного и постсовременного.
Следует отметить, что эти три этапа - три мировоззрения до интегрального - несложно разглядеть в американском обществе, если вспомнить, что речь идет об общих схемах сознания и культуры, а не жестких и точных определениях. В Соединенных Штатах, например, мы часто слышим разговоры о традиционной культуре или о части населения, которая более религиозно ориентирована и разделяет более консервативные ценности. Затем мы видим более светски ориентированную часть населения, индивидуумов, чьи ценности склоняются в сторону науки и разума, индивидуализма, прагматизма и успеха. Есть также выражение того, что часто принято называть современным сознанием или культурой, сформированной современностью. И мы также видим более прогрессивную часть населения, именуемую иногда культурными и творческими людьми, включающую индивидуумов, ценности которых склоняются, скорее, к либеральной политике, экологическому просвещению, движениям за социальные изменения и новым формам духовности. Мы часто ассоциируем эту часть с революцией шестидесятых. Интегральная теория понимает такое деление на группы как выражение постсовременного сознания. Даже наши политические эксперты ссылаются на эти культурные подгруппы - но не как на фактические структуры сознания, и уж точно не как часть восходящей шкалы культурного развития.
В то время как ориентированное на этапы видение культурной эволюции является основополагающим в интегральной философии, оно еще более существенно для интегральных политиков, поскольку знание общего уровня (или уровней) развития того или иного конкретного общества дает мощное средство в политическом анализе. Говорим ли мы об обращении к "семейным ценностям" при выборах в местные органы самоуправления, имеем ли дело с иностранными диктаторами, оцениваем ли подъем Китая или ослабление конфликта в северо-восточной Африке, - чем глубже мы понимаем, насколько эти главным образом бессознательные структуры говорят о ценностях того или иного конкретного общества, настолько эффективнее и целенаправленнее мы сможем реагировать, чтобы оказать значительное влияние на эволюцию. Как пишет Макинтош, "интегральное мировоззрение дает нам понимание культуры, что позволяет нам начать решать глобальные культурные проблемы, которые лежат в основе многих других проблем. Я имею в виду, что каждая проблема в мире предполагает решение, по крайней мере частично, при подъеме сознания. И именно с этим интегральное мировоззрение справляется более эффективно, чем предыдущие мировоззрения - оно в состоянии буквально поднять сознание на любой уровень".
В конце концов, в интегральном мировоззрении есть много, много больше, чем его уникальное понимание спиралевидной структуры характера эволюции человечества. От прорывной модели Вилбера с 4 квадрантами до радикально новых форм эволюционной духовности, до оригинальных понятий психологического развития, до новаторских перспектив делового и организационного управления; всеобъемлющие идеи призваны коснуться и повлиять на все сферы жизни в двадцать первом веке. Действительно, если Макинтош и его коллеги не ошибаются, тогда наше время в истории просто уникально. Оно дает нам возможность формировать не только философию, но и духовность, политику, искусство, экономику и науку данного появляющегося мировоззрения. Со своей стороны Макинтош продвигается вперед по многим фронтам, делая особый акцент на международное право и мировое управление. В мае прошлого года я беседовал с этим необычным адвокатом, ставшим бизнесменом, который затем превратился в философа, об интегральной политике и о том, как она может преобразовать геополитическую динамику нашего общества.
================================================================
"ПРОСВЕЩЕНИЕ - ЧТО ЭТО?" : Так как бы вы описали интегральную политику?
СТИВ МАКИНТОШ: Есть множество способов описать интегральную политику, но один из них заключается в том, что это политическая платформа или программа тех, кто разделяет ценности интегрального этапа сознания. Интегральная политика объясняет, как эти ценности применимы на политической арене.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Что отличает интегральную политику от политики левых и правых или от противостояния консерваторов либералам, как мы привыкли думать ?
МАКИНТОШ: Это, собственно, мертвая зона в средствах массовой информации - все эти политические разговоры, ограниченные парадигмой левого-правого. Это банальная категория, от которой надлежит отказаться. Интегральная политика выходит за рамки политики левых и правых и дает множество поразительно новых политических понятий, как для внутренней политики, так и для международной. Среди всего прочего она показывает нам более четко, насколько эти исторические этапы развития по-прежнему актуальны и влияют на мир сегодня.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ" : И где было бы место президента Джорджа Буша, с точки зрения этих этапов развития?
МАКИНТОШ: Как и у почти всех выдающихся национальных политиков, центр тяжести в политике Буша смещается к современности, так же как и у Билла Клинтона он тоже тяготеет к современности. Так что, когда мы ведем речь о левых или правых, мы в основном говорим о том, что происходит в современности.
Буш, хотя и относится к современности, подвержен сильному влиянию традиционного сознания. А Клинтон, хотя тоже относится к современности, подвержен сильному влиянию постсовременного сознания. Согласно ученому-социологу Полу Рею, около пятидесяти процентов американского населения имеют "современный центр тяжести", отсюда и происходит большая часть политических дебатов - в этой генотипической среде. Но традиционализм и постсовременность одновременно притягивают современное большинство каждый на свою сторону: традиционализм - это республиканцы, постсовременность - это демократы.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Как, по вашему мнению, интегральная политика сможет изменить политический ландшафт?
МАКИНТОШ: Ну, если мы посмотрим на это спиралевидное развитие, мы увидим, что каждый этап сознания и культуры отчасти зарождался в горниле политики. Я имею в виду, что в создании каждого значительного нового мировоззрения участвует и политика - политика помогает определить мировоззрение, а мировоззрение определяет политику или специфический тип политической организации, который ему сопутствует. Так что это политическое выражение ценностей каждого появляющегося мировоззрения выводит людей на более высокий уровень сознания, который они видят в этом более высоком уровне политики.
Оглядываясь на историю, например, мы можем видеть, как это было с современностью и европейским Просвещением. Новые ценности равенства, свободы и главенства закона способствовали приходу демократии как новой трансцедентной формы политической организации. А затем на примере постсовременности мы можем видеть, как отстаивались идеи гражданских прав, прав женщин, прав этнических меньшинств, а затем и права гомосексуалистов. В постсовременности мы видим политическую программу, нацеленную на выправление огрехов современности, прекращение колониализма и окончание Холодной войны и войны во Вьетнаме. Так что двойная политическая программа за права человека и за мир является примером более высоких трансцедентных ценностей постсовременности.
Поэтому сейчас интегральное мировоззрение, поскольку это исторически значимое мировоззрение, должно сделать что-то аналогичное в политике. Существует новое понимание внутренней вселенной, которое признает, что политический прогресс, по крайней мере в наше время, может быть достигнут непосредственно за счет подъема сознания. Так что, когда мы говорим о воплощении в жизнь ощутимых конкретных политических программ, мы можем видеть, что лучше всего этого можно достигнуть именно путем подъема сознания в рамках политического образования.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": В вашей книге вы предполагаете, что каждый последующий уровень сознания, наряду со спиралевидным развитием, дает начало различным типам политических структур. Не могли бы ли вы описать различные структуры ?
МАКИНТОШ: Да, мы наблюдаем это в истории. Каждый отдельный этап сознания - племенной, воинский, традиционный, современный, постсовременный и вот теперь интегральный - имеет соответствующую политическую форму организации, которая почти всегда совпадает с ним. Мы видим, что племенной этап сознания дает племя и постоянный авторитет вождя. Воинское сознание, ведем ли мы речь о викингах в Европе или инках в Южной Америке, сохраняет многие политические характеристики племени, но теперь племя основывалось на завоевании, так что налицо ранние формы построения империи. Затем традиционный этап сознания породил феодальное королевство; действительно, независимо от вида традиционного сознания, о котором мы говорим, на Востоке или на Западе, феодализм и есть та политическая система, которая идет с ним рука об руку. Это не значит, что феодализм во всех отношениях является идеальной системой, но дело в том, что феодализм присущ традиционному сознанию. Затем с приходом современности мы получили демократию и многонациональное государство, а это, собственно, соответствует глобальной политике сегодняшнего дня, когда в мире соперничают государства-нации.
Потом с постсовременным сознанием мы получили политическую организацию, которую мы можем охарактеризовать как форму социальной демократии, что мы видим на примере Скандинавии. Там государство всеобщего благосостояния более развито, чем в Соединенных Штатах; однако система правительства работает, потому что население в скандинавских странах относительно однородно. Существует также высокий уровень образования и, следовательно, высокий уровень человеческого капитала. Немногие находятся на досовременных этапах. И поэтому в стесненных обстоятельствах социальная демократия представляет собой действительно высокоэволюционную форму политической организации, но это только одна ступенька лестницы. Думаю, что для решения проблем таких государств, как Соединенные Штаты, да и собственно мира, требуется уровень организации, выходящий за эти пределы - организации, которая сможет одновременно задействовать все ступеньки лестницы. Поэтому какой тип правительства ассоциируется с интегральным этапом? Я бы предположил, что это подводит нас к появлению в конечном итоге к всеобъемлюще информированному, целостно структурированному, демократическому федеральному мировому правительству.
И как философия Просвещения играла существенную роль в создании структуры Конституции США, интегральная философия аналогичным образом сыграет существенную роль в продвижении структуры мировой федерации.
ИНТЕГРАЛЬНОЕ МИРОВОЕ УПРАВЛЕНИЕ
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Вы много писали о том, как мог бы выглядеть такой вид интегрального мирового управления. Почему вы считаете, что оно так необходимо миру сегодня?
МАКИНТОШ: Все в большей мере глобальные проблемы требуют некоей супранациональной федерации, которая могла бы реально заняться ими. Нам необходимо что-то, что сможет выполнить ключевые задачи обеспечения международного сотрудничества по вопросам природоохранных нормативов, демократизации правил глобальной экономики, обеспечения реальных прав человека и, в конечном счете, достижения мира, справедливости и процветания. Также, по мере того как современный мир становится более многонациональным и экономически независимым, он не может быть адекватно защищен силами ограниченного числа союзных организаций или отдельных государств-наций, действующих в одностороннем порядке. Та что, извините за клише, это идея, час которой настал.
Поэтому то, что я рисую в своем воображении, представляет ограниченную форму федерального союза между демократическими нациями. Он может включать и другие нации, для которых можно предусмотреть различные формы испытательного статуса, сходно с тем, что делает Европейский Союз.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Идея отказа от национальной автономии и подчинения мировому управляющему органу встречает немалое сопротивление. Многие чувствуют в этом опасность.
МАКИНТОШ: Да, многие интуитивно чувствуют, что в итоге станет меньше управления, а не больше. И я думаю, стоит сказать, что все это временные этапы. Думаю, в отдаленном будущем, когда сознание эволюционирует намного интенсивнее, мы сможем покончить с большинством форм правления. Так что это предложение представляет собой средство достижения цели. Это " строительные леса" для дальнейшей эволюции, а не конечное состояние по сути и само по себе.
Некоторые также чувствуют опасность, потому что слишком большая часть населения земли находится на досовременном уровне сознания. Верно и то, что и современное сознание недостаточно нравственно или мироцентрично, чтобы взяться за такой проект и осуществить его без корпораций, завоевывающих власть, или без создания некоей ужасающей деспотии по ходу дела.
Но если мы обратимся к истории, если посмотрим на возникновение современности и демократических институтов, сопровождавших ее, существовали меры предосторожности, встроенные в структуру демократии. Например, возьмем Конституцию США - здесь есть система сдержек и противовесов, принцип разделения власти и т.д. Это законная структура, и для населения, добровольно выбирающего ограничения, налагаемые на них законной структурой, которая в значительной мере относится к современности, конституция предусматривает функциональную демократию. Несмотря на неудачи, проблемы и преступления, которые мы видим в американской истории, она продолжает функционировать, по меньшей мере, умеренно приемлемо. Так что те же самые меры предосторожности могут быть выведены даже на более высокий уровень в мировой федерации. И, как философия Просвещения играла существенную роль в создании структуры Конституции США, интегральная философия аналогичным образом сыграет существенную роль в продвижении структуры мировой федерации как вооруженная знанием этих этапов развития.
Сейчас самая большая проблема, стоящая перед любой предлагаемой конституцией для мировой федерации, заключается в неравномерном развитии сознания и культуры по всему миру, что означает, что единоличная, единогласная структура будет проблематична, если привлечь к участию додемократические общества развивающегося мира. Это даст им восемьдесят процентов голосов, что повлечет за собой тенденцию к перераспределению материальных ценностей в направлении больших по объему обществ, чей уровень развития, понятно, более этноцентричен в целом, чем мироцентрические перспективы модернистов и постмодернистов. Это внесет немалый вклад, я полагаю, в дестабилизацию развития современных и постсовременных экономик, а стало быть, и культур.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Нам, живущим в демократических странах, трудно признать, что в определенных ситуациях единоличные, единогласные модели могут фактически отбросить назад в плане развития.
МАКИНТОШ: Правильно. Например, мы видели это в нацистской Германии. Можно использовать единоличную и единогласную структуру для установления деспотии. Этноцентическим конформистским сознанием досовременных обществ легко можно манипулировать, над ним можно иметь власть за счет эмоциональной преданности. Джефферсон исключительно отчетливо видел предпосылки функциональной демократии. Он призывал к определенной мере общественных достоинств в обществе; он считал, что общество должно обладать просвещенным эгоизмом в отношении того, что для него является благом, и что общество должно быть в состоянии мыслить независимо.
Однако эгалитарный характер единоличной, единогласной модели также представляет собой одну из основных моральных сильных сторон демократии. Так что, если мы намереваемся иметь дело с ключевыми моральными нормами, являющимися фундаментом демократии, мы должны внимательно следить за тем, чтобы не уничтожить моральное превосходство демократии в первую очередь. Нам необходимо сохранить идеальные стороны единоличной, единогласной модели и признать, что сознание эволюционирует со временем и, когда большинство мира переходит на постсовременный этап сознания и выше, мы могли бы перейти к федеральной мировой системе, которая использует единоличную, единогласную модель в полной мере. Но в настоящее время это нецелесообразно. Иными словами, если мы признаем, что современность и постсовременность стоит защищать, и если мы признаем, что в этих этапах существует естественная тенденция к значительному снижению численности, тогда мы также сможем признать, что современные и постсовременные общества будут нуждаться в некоем изоляционном слое от более многочисленных досовременных обществ в нашей федеральной структуре.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Лига Наций и Организация Объединенных Наций были сформированы по еще неостывшим следам мировых войн. Понадобится ли еще одна такая катастрофа для того, чтобы сплотить политическую волю для такого рода мировой управляющей структуры?
МАКИНТОШ: Очевидно, будет потребность в соответствующих условиях жизни, и мы уже можем видеть их на горизонте, но они вовсе не обязательно должны предполагать третью мировую войну. Глобальное потепление, распространение ядерного оружия среди дегенеративных режимов, исламский терроризм, геноцид в Африке, глобальные пандемии - эти условия выглядят достаточно угрожающими.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Многие из этих проблем, вероятно, еще более усугубятся в течение последующих десяти - двадцати лет.
МАКИНТОШ: Это несомненно. Мы больше не живем в мире, где мы можем изолироваться в пределах собственного государства-нации. Поэтому чем выше сознание, тем более насущными и реальными выглядят эти проблемы. Они угрожают, они мотивируют. Если заботитесь о том, чтобы прокормить детей, глобальное потепление в предстоящие пятьдесят лет не есть что-то, что будет занимать ваши мысли в первую очередь. Это касается тех из нас, кто живет в обстановке материального достатка, даже роскоши, пользуется благами свободного общества, кто и почувствует давление и сможет сделать что-нибудь, пока не поздно.
ВОЙНА И МИР
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Как интегральная политика рассматривает вопросы мира, пацифизма и применения военной силы?
МАКИНТОШ: Интегралисты намного меньше желают участвовать в войнах, чем представители предыдущих этапов, за исключением, может быть, постсовременного, но их не удовлетворяет и пассивная позиция. Они не пацифисты. Интегралисты признают, что в мире существуют вещи, за которые стоит бороться, вещи, за которые должно сражаться. Поэтому, вместо того чтобы просто отмежеваться от существования в исторический период, в котором есть войны, интегралисты говорят, что хотят покончить с войной раз и навсегда. Единственный способ этого добиться предполагает нечто, чего еще никто не сделал, а именно: заменить насилие законом, при помощи соглашения или общественного договора, который фактически монополизирует жизнеспособные, моральные, законные, демократические силы. Например, в Соединенных Штатах штаты больше не воюют друг с другом, потому что правовая норма вытеснила состояние естества, в котором процветает насилие. Действительно, эффективной правовая норма может быть, только монополизировав насилие.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Вы говорите, что единственный способ предотвратить насилие заключается в монополизации его в контексте законной структуры?
МАКИНТОШ: Его можно монополизировать и в контексте диктатуры или любого иного автократического общества, но это нежизнеспособно. Свобода разрушит этот шаблон. Если это аморально, если это не сохраняет свободу, если люди в глубине души не согласны с этим, если принуждают силой, то такая монополия не протянет долго.
Поэтому интегрализм принимает на вооружение важную ценность постсовременности, заключающуюся в отказе от войн, и заявляет, что хочет покончить с войнами раз и навсегда. Эта позиция превращает предостережение против войны в нечто практичное, нечто реализуемое. Единственный способ предотвратить войну по всему миру заключается в замене ее законом, и единственный способ сделать это заключается в некоей демократической мировой федерации.
РАДИКАЛЬНЫЙ ИСЛАМ
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Одна из крупнейших проблем сегодня - это исламистский радикализм. Разумеется, не сам по себе ислам породил неистовую форму фундаментализма, но именно он был наиболее жестоким в течение последних десятилетий. Как будет реагировать интегральная точка зрения на динамику вокруг этого столкновения между Западом и исламским радикализмом?
МАКИНТОШ: Не обязательно обладать интегральным сознанием, чтобы увидеть, что ответ на радикальный ислам заключается в здоровых формах традиционного ислама. Постсовременные или современные решения не применимы. Нам нужно помочь укрепить ислам, сделать его более успешным как традиционную форму цивилизации и поддержать умеренные голоса. В настоящее время умеренные голоса в исламском мире почти не слышны. И даже те, кого еще можно слышать, не решают в корне проблемы, которые являются первопричиной радикализма, что означает, что многие люди в исламском мире чувствуют себя униженными, уязвленными и пристыженными оттого, что находятся на очевидно отсталом этапе истории и цивилизации. В них очень развито чувство гордости за то, что ислам некогда был ведущей культурой в мире. Когда-то он был велик, и они знают, что он мог бы стать великим снова.
Поэтому силы, порождающие радикализм, заключаются в этом чувстве безнадежности, чувстве несостоятельности, чувстве стыда. И именно это чувство стыда и играет особенно дестабилизирующую роль в исламской цивилизации, потому что это гордая цивилизация. Эта гордость проявляется по-разному, например, в отношении статуса женщины. Все формы традиционного сознания, как восточные, так и западные, шовинистичны. В них женщины - это люди второго сорта, но в настоящее время ислам в этом отношении, по-видимому, представляет собой наихудший из примеров. Так что этот культ мужского начала, это мужское превосходство является одной из составляющих чувства собственного достоинства и потребности в уважении, которые представляют ценности воинского сознания. Воину нужно уважение.
Причина неудачи ислама во многих отношениях заключается в том - это прозвучит противоречиво, но я скажу, - что ему не хватает определенной степени адекватности. Иными словами, качество религии в целом имеет определенные пробелы в части адекватности. Это видно на примере того, как ценности воина были вынесены на первый план и воплощены в традиционном этапе. Не было достаточного разделения между сознанием воина и традиционным сознанием - они слишком близки. Это находит выражение в гордости. Поэтому с приходом колониализма и с покорением ислама от морального авторитета традиционного сознания отказываются. Он больше не может выполнять свою задачу заставлять людей вести себя как нужно и играть соответствующую роль в обществе. Этого стыдятся. Традиционное сознание не ушло достаточно далеко от сознания воина.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Это то чувство, говоря о котором, вы подразумеваете, что ему не хватает адекватности? Оно недостаточно отделено от сознания воина?
МАКИНТОШ: Да. У христианства было много таких проблем. Оно регрессировало во времена Возрождения; католическая церковь была коррумпирована. Если вы, к примеру, почитаете о Римских Папах, они в это время устраивали оргии в Ватикане.
Воинское сознание, очевидно, поразило и разрушило моральный авторитет традиционного сознания. Это положение вещей отвергал Лютер, который провозгласил необходимость более нравственной формы христианства. Это привело к Реформации, вычистившей воинские элементы из христианства, создав протестантские структуры, которые впоследствии превратились в эффективную платформу для Просвещения. Реформация стала предпосылкой для Просвещения. Она очистила религию и сделала ее более нравственной. Она сделала ее лучше, правдивее… может быть, красивее, но тем не менее! Так что, опять-таки, не только интегралисты призывают к реформации ислама. Это следующий этап в истории. Это потребуется, прежде чем функциональные формы жизнеспособной современности появятся внутри исламской цивилизации.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Так какова динамика, которая даст этому начало?
МАКИНТОШ: Необходимо укрепить тех, которые могли бы стать голосами умеренного ислама, дать им некоторые интегральные технологии, если угодно. Но, опять-таки, они не могут проистекать из современной или постсовременной перспективы. Они сами должны иметь традиционный центр тяжести; они должны продемонстрировать преданность традиции.
Поэтому, чтобы добиться этого, можно, например, обратиться к Корану. Именно это мы и хотели бы сделать, чтобы содействовать нравственности, как Лютер использовал Библию. В Коране все есть. Это и предполагает содействие индивидуумам, которые могли бы стать позитивными голосами, не делая их при этом марионетками.
Другая вещь, которую мы могли бы сделать, - это признать, как важно чувство собственного достоинства в исламском мире, и вернуть им часть этого. Например, мы могли бы профинансировать сооружение мемориала в центре Тегерана, который бы увековечил память о позоре политических манипуляций ЦРУ иранским правительством. Мы можем искупить эти грехи, помочь залечить раны истории и сами стать более нравственными.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Я помню, как Клинтон отправился в Руанду и извинился за то, что ничего не сделал, чтобы остановить геноцид. Это имело колоссальный положительный эффект.
МАКИНТОШ: Это могло бы быть целое направление в искусстве, мемориалы такого рода. У меня была идея создания мемориала в центре Багдада, призванного помочь восстановить достоинство после первого вторжения. Его можно было бы назвать "Мы все говорим по-арабски", и это был бы мемориал значительному вкладу исламской цивилизации в нашу международную систему десятичных чисел и математики в целом. Собственно форма наших цифр, от нуля до десяти, взята прямо из арабских манускриптов. Вдумайтесь, насколько важны единицы и нули для века цифровых технологий. Этот мемориал отмечал бы достижения арабской культуры в математике, которые были приняты в Европе несколько веков назад и имели высокое значение при развитии капитализма. Мы могли бы увековечить достижения исламской цивилизации так, чтобы помочь восстановить достоинство, утраченное ею после трехнедельного завоевания.
Но если мы так поступим, это будет явный эгоизм, если мы это сделаем только из стратегических соображений, тогда это не будет подлинно нравственным, а это люди традиционного этапа чувствуют за милю.
ИРАК
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Это поднимает вопрос войны в Ираке, который доминирует в американских средствах массовой информации. Что может интегральная политика сказать о войне в Ираке?
МАКИНТОШ: Отчасти причина нашего провала в Ираке и причина того, что мы продолжаем терпеть неудачи, действуя воинственно и односторонне как государство-нация, заключается в том, что битва идет не столько на земле, сколько в сердцах и умах. А сердца и умы завоевать нельзя, если мы действуют из соображений национального эгоизма, имея за плечами историю эксплуатации и колониализма. Нам никогда не поверят, даже если у нас подлинно благие намерения. Мы все запороли на современном уровне, и, до тех пор пока мы не залечим эту рану в истории, дух нравственности, дух духовности, которые необходимы для завоевания сердец и умов, не появится. Нам нужно более широкое нравственное видение интегрализма, который превосходит, но также и включает в себя постсовременность. А постсовременность приносит искренний мироцентризм, многокультурное единство, природоохранный приоритет и духовную сложность, которые являются предпосылками подхода к более моральному решению всех этих проблем, чем в современности.
Так, в Ираке было несколько неверных шагов с самого начала. Первая ошибка заключалась в одностороннем вторжении, но даже тогда все еще не было так безнадежно. Я участвовал в дебатах о мировом управлении еще в 2003 году и выступал за то, что, по меньшей мере, сейчас, после того как мы вторглись, нам придется признать, что эта колониалистская уловка, придуманная англичанами и прозванная "народом Ирака", - это только часть проблемы. Народ Ирака не вышел еще на современный уровень, который способствовал бы функциональному здоровому многонациональному государству-нации. Я выступал за деление страны - на несколько, может, не отдельных государств, а, по меньшей мере, вполне независимых округов. И я полагаю, что они не были готовы к отделению церкви от государства, им, например, было нужно поставить кого-нибудь вроде шиитского духовного лидера Систани во главе шиитской фракции. Затем нам необходимо помочь поощрить более нравственные аспекты религии и работать с ними, пока они не станут менее жесткими в их применении законов шариата. Затем необходим некий трест, который владел бы нефтяными богатствами и распределял бы их поровну между тремя округами.
Так что интегрализм мог бы помочь нам продвинуться вперед в Ираке путем признания, что попытки превратить их в демократов в духе Джефферсона и заставить функционировать как нация безнадежны на данном этапе их развития. Провалы в Ираке - это, фактически, состояние с эволюционным потенциалом, так как показывают, насколько неадекватна может быть структура государства-нации на десяти различных уровнях.
Как только мы начнем смотреть через призму спиралевидного развития и наведем объектив на ситуацию в Ираке, сразу становится видно все. Неожиданно приходит ясность. Сейчас этой ясности нет, даже среди самых наших интеллектуальных, исполненных благих намерений лидеров и экспертов. И это также наглядный пример того, почему ООН неадекватна и почему нам необходима функциональная мировая федерация. До мировой федерации еще годы и годы, но, когда мы признаем, что это будущее позитивной политической эволюции, мы начнем видеть, куда мы идем, и использовать это знание для принятия лучших стратегических решений в настоящем.
ДЕМОКРАТИЯ И ДИКТАТУРА В АФРИКЕ
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Я хотел бы послушать ваши идеи о ситуации в Африке, в частности в Руанде. Разумеется, ваше сердце - с людьми, там, где происходят такие ужасные события и этнические столкновения продолжаются и по сей день. В то же время относительно Руанды появились большие надежды. Президент Пол Кагаме установил некий порядок. Снова стала поступать гуманитарная помощь. Это один из самых оптимистических случаев в Африке, несмотря на недавний геноцид. Поэтому мне интересно знать, что, по вашему мнению, интегральные политики могли бы сказать о ситуации, например, в Руанде.
МАКИНТОШ: Я хотел бы поговорить об Африке в целом и о Руанде как об особом случае с ее недавним геноцидом. С интегральной перспективы мы можем видеть - здесь я обобщаю, - что в Африке есть люди, которые достигли современного и постсовременного уровней сознания. Также остается значительный пласт традиционного сознания. Но мне кажется (я, правда, не претендую на то, чтобы считаться экспертом), что у большинства индивидуумов в этом регионе центр тяжести по-прежнему смещен в сторону племенного или воинского сознания. Так что интегральное мировоззрение предписало бы Африке для стойких форм племенного и воинского сознания здоровые дозы сознания традиционного. И это касается не только Африки в целом; в частности, это следующий этап для Руанды. Любые формы традиционного сознания, которые были бы приемлемы и для Тутси, и для Хуту, могли бы быть идеальной формой - независимо от того, христианство это, ислам или буддизм. Подойдет любая форма, если только она здоровая и приемлема для обеих этнических групп. Тогда имеет смысл, чтобы традиционное сознание, особенно в форме англиканского протестантского христианства, оказалось успешным. Его принимают, и оно, похоже, оказывает положительный эффект - несмотря на все негативное, ассоциируемое с евангелистскими течениями христианства здесь, в развитом мире. Здоровые формы традиционного сознания могут объединить две расовые группы в одно этническое целое. Это будет для них новым важным этапом, поэтому они могут развить здоровое чувство общественного достоинства, которое в конечном итоге может породить собственную форму местной современности, как мы уже видели в ряде успешных ситуаций в мире.
В Руанде мы видим надежду; мы видим, как она оправляется после жесточайшей резни. Но с культурной и психологической точки зрения, эта глубокая и зияющая рана еще на протяжении не одного поколения будет отбрасывать их назад. Недавно вышло несколько журнальных статей о процессе культурного и психологического восстановления, выработанном немецким психологом Бертом Хеллингером. Работа Хеллингера, как это было названо, была исключительно эффективна в отношении переживши Холокост. Непрерывная работа, вроде этой, на национальной основе в Руанде была важна для заживления этих ран, которые наносились не одним поколением. Нам нужна именно такая работа, не только полумеры для предотвращения дальнейшего геноцида, а важная опора для того, чтобы помочь этим уровням традиционного сознания удержать свои позиции и не дать скатиться назад к воинским уровням. Когда есть понимание внутренней вселенной с интегральной точки зрения, можно увидеть, насколько важны могут быть такие меры.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": А демократия? Интегральные политики, по-видимому, могли бы предположить, что демократия - это едва ли панацея для дисфункциональной культуры.
МАКИНТОШ: Нельзя насадить демократию обществу, которое еще не достигло соответствующего уровня культурной эволюции, если хотите, чтобы эта демократия была функциональной. Руанда в значительной степени дотрадиционна. Так что вряд ли следующим этапом для них станет демократически избранный парламент. Мне бы хотелось увидеть это, и если они справятся, то это здорово. Надеюсь, они подтвердят, что я ошибаюсь. Но если мы признаем, что эти этапы сознания сопровождаются определенным типом политической организации, то увидим, что диктатура, надеюсь, в мягкой форме, или некоторый тип додемократического управления, по-видимому, неизбежны, если не приемлемы.
Но проверить, насколько это уместно в случаях вроде этого, можно, пожалуй, при помощи международного органа власти, который сказал бы: "Мы понимаем, что вы не готовы к демократии, но диктатор должен подчиняться международному мировому закону и может быть арестован в случае нарушения прав человека, или кражи государственных денег, или геноцида, или этнических чисток". Это будет способствовать существованию положенных ранних этапов, но в умеренных формах, чтобы избежать повторения самых тяжких злодеяний, характеризующих эти уровни сознания.
БУДУЩЕЕ РОССИИ
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Я хотел спросить вас о текущей ситуации в России. На Западе очень озабочены недостатком подлинной демократии в России сегодня. После распада советской системы в России была предпринята попытка создать современную экономику, и крайне неудачная. Страна, похоже, скатывается в почти племенную систему управления, где олигархи становятся все более влиятельными. Уже сейчас существует неудовлетворенность правлением Путина, но, с другой стороны, стало больше стабильности внутри страны. Что интегральное сознание может сказать о будущем России?
МАКИНТОШ: В первую очередь мы не можем подгонять Россию под стандарты постсовременной демократии, когда они еще не там с исторической точки зрения. Думаю, что все, что мы можем сделать, - это дать им пространство, потому что если какой народ и продемонстрировал способность сопротивляться внешнему диктату, то это определенно русские ! Мы хотим помочь России приемлемым образом и с уважением национальной независимости. Один из способов заключается в признании того, что причина, по которой Россия сопротивляется развитию функциональной современности, в том, что ей еще не хватает функциональной формы традиционного сознания. Есть Русская Православная Церковь, но общество так и не стало полностью традиционным, хотя церковь и была когда-то функционирующей традиционной структурой. Затем коммунизм полностью смел все это и заменил собой традиционную культуру. Потом смели коммунизм, и все высшие цели пролетарского рая исчезли, едва ли оставив какие-либо структуры традиционного сознания после себя. Так что неизбежное падение назад к воинскому сознанию было предсказуемо.
Так как нам сейчас помочь развитию здорового традиционного сознания внутри самой России? Я не знаю. Неплохо было бы проконсультироваться с экспертами по русской культуре, чтобы лучше изучить вопрос. Коммунизм нежелателен. Восточная Православная Церковь не функционирует как надлежащая платформа для современности в таких местах, как Греция. Греция это, конечно же, не Франция, но и там есть современная экономика и функциональная демократия. Это свидетельствует о том, что их форма традиционного сознания поддерживает функциональную современность, что она дает достаточно общественного достоинства, чтобы не скатиться назад к клептократии, коррумпированной структуре.
Возможно, со временем Восточная Православная Церковь в России сможет вырасти и восстановиться, чтобы создать нормальное гражданство и чувство этнического единства среди людей, а затем послужить основой для функциональной современности. Но Восточная Православная Церковь была основана в Греции, ее исторические корни - в Константинополе и Византийской империи. В России она была скорее пересаженным органом и никогда не была так сильна. Альтернативой может быть некая форма русского патриотизма. Национализм и патриотизм могут формировать формы здорового традиционного сознания, хотя мораль, которую несет религиозная форма традиционного сознания, зачастую более действенна, чем та, которая основана просто на национальном единстве.
Проблема в чем-то сродни проблемам современности в Латинской Америке. Мы видим, что Католическая церковь в Латинской Америке не создает достаточно успешного уровня традиционного сознания, чтобы предотвратить подрыв экономики коррупцией. Современность терпит крах в этих странах из-за коррупции - и не из-за людей, которые просто берут взятки, а из-за людей, которые мирятся со взяточничеством, мирятся с системой. Это примерно как: "Ну, ладно, эти ребята коррумпированы насквозь, но мы-то что можем поделать?". В современных странах коррупция тоже есть, но люди ее не поддерживают, по крайней мере, в течение долгого времени.
Здоровые формы традиционного сознания обычно не видны на экранах радаров сторонников современности и постсовременности, которые хотят сделать мир лучше, тем не менее, с интегральной точки зрения, отсюда нам и следует начать. Мы должны вернуться к тем уровням культуры и начать оттуда. Модель эволюции сама по себе поучительна; это карта, показывающая, что именно нам надлежит сделать, чтобы улучшить мир. Нам нужна вертикальная перспектива, поскольку один и тот же размер всем подряд не подходит, когда развитие мира развертывается последние две тысячи лет истории.
ЖИЗНЬ В "БАЛКАНИЗИРОВАННОМ" МИРЕ
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Один из вопросов, встающих перед нами сегодня, - это как примирить множество этнических групп по всему миру и удовлетворить их желание самоопределения. Империи рухнули, колониализму пришел конец, существует огромное желание большей независимости со стороны части различных этнических групп, которые так долго были порабощены. Это может вызвать нестабильность в отношении существующих государственных границ и политических структур - идет ли речь о курдах в Турции, басках в Испании или хорватах на Балканах. Так как интегральное мировоззрение намерено взяться за этот сложный вопрос самоопределения?
МАКИНТОШ: Интегральное мировоззрение признает, что де-факто структура государства-нации большей части мира в настоящее время была в некоторых местах неуместно навязана обществам. Одно из отличий интегрального видения мировой федерации от ранее предложенного типа заключается в идее одновременного повышения и понижения уровня власти. Иными словами, с интегральным мировым управлением мы повышаем уровень власти, создавая супранациональные политические организации. И потом мы одновременно понижаем ее уровень, когда необходимо, давая возможность естественно существующим политическим группам консолидироваться и самоуправляться.
Повышение уровня власти означает, что мы позволяем некоторым странам "балканизироваться", если угодно, даем им возможность спуститься вниз в истории к временам, когда у них была эта различная этническая принадлежность. Это позволяет этническим группам укрепиться, стать группой миниатюрных стран, установить свою миниатюрную национальную принадлежность, миниатюрную лингвистическую принадлежность. Они могут вернуться к уровню, на котором они стабильны, вернуться к уровню, на котором у них есть подлинное эволюционное развитие. И только когда вы силой вгоняете страны в формы политической организации, до которых они еще не доросли естественным путем, эти формы становятся нестабильными. Поэтому, когда мы видим нестабильность в мире, нам следует понизить уровень власти до естественного уровня, того, до которого дошло развитие сознания. Затем можем дать ему стабилизироваться на этом уровне и получить некоторую автономию и политическую власть, но мы делаем это внутри более крупного контекста супранациональной законной структуры, помогающей сохранить права человека в рамках этих мелких структур. Затем постепенно они могут расти до момента, когда могут стать государством-нацией самостоятельно. Но попытки насильно загнать эти общества в формы политической организации, до которых они еще не дошли сами, никогда не сработают. Мы видим это в Ираке и в других частях мира. Турки, например, опасаются понижения уровня власти у курдов, потому что после этого Турции, возможно, придется защищать целостность своих национальных границ от нового государства Курдистан. Но если бы у нас была всеохватная глобальная политическая организация, которая обеспечила бы мир среди курдов и турок, туркам не пришлось бы обороняться от курдов.
"ПРОСВЕЩЕНИЕ": Стало быть, чтобы дать больше автономии этим этническим группам, нам также необходима более крупная мегаорганизация, которая была бы в состоянии следить за процессом?
МАКИНТОШ: Да, невозможно понизить уровень власти, если он прежде был поднят недостаточно. В качестве примера я привел бы Европейский Союз. Образование Евросоюза позволило понизить уровень власти в Шотландии, например. Англия изначально консолидировала Шотландию и Уэльс в качестве меры, призванной обеспечить ей способность соперничать с Францией и Испанией. Но недавно Шотландия достигла большей независимости от Англии, и Англии не пришлось так за это держаться, поскольку в рамках Евросоюза это уже не было просто государство-нация, соперничающее с другими европейскими государствами. Уровень власти был повышен, чтобы потом понизиться. То же произошло и в Испании и Каталонии. Евросоюз снизил давление соперничества между государствами-нациями в рамках союза так, что это позволило провинциям, существующим в их рамках, получить больше независимости.
Отчасти причина, которая заставляет государства-нации цепляться за каждый кусок территории, что им удалось собрать за свою историю, заключается в том, что они не ходят поставить себя в невыгодное с точки зрения соперничества положение в результате территориального распада. Но определенная степень территориального лишения может быть здоровой и уместной, и это может произойти при снижении давления соперничества за счет всеохватной системы управления, которая обеспечила бы большую безопасность. Такая динамика возможна и на глобальном уровне, если у нас будет функциональная мировая федерация.
