Полевые работы на передовых сознания

Если послать положительные эмоции шоколадному батончику, улучшит ли он настроение того, кто его съест? Могут ли эмоции одного человека влиять на эмоции другого? Может ли повлиять на психологию ракового больного любящий его человек, специально натренированный на сострадательное отношение? Это только некоторые из интересных вопросов, на которые отвечает Институт Ноэтических Наук (ИНН, Institute of Noetic Sciences, IONS) под руководством доктора Мэрилин Шлитц. Однако, более важный вопрос, лежащий в основе данных хитроумных экспериментов, касается силы, которой обладает сознание, а также отношений между разумом и материей. За прошедшие три десятилетия Шлитц опубликовала более двухсот статей на тему пси-исследований (касающихся сверхъестественных и паранормальных способностей), межкультурного исцеления, изучения сознания, исцеления на расстоянии и творческих способностей. За это время она расширила диапазоны научно доказуемых вещей относительно природы реальности – открывая, как тесно на самом деле взаимосвязаны друг с другом разум и тело, сознание и материя.

Прошёл год с тех пор как Шлитц, медицинский антрополог по образованию, стала директором Института, проработав перед этим более десяти лет старшим научным сотрудником и вице-президентом исследований. ИНН – прекрасное место для передовых исследований сознания, которые Шлитц сравнивает с «духовной практикой». ИНН, основанный в 1973 году астронавтом Эдгаром Митчеллом, использует научный поиск для открытия и освещения взаимоотношений между внутренним и внешним, между субъективными и объективными областями. Их амбициозная и смелая миссия заключается в использовании своих открытий для ускорения как индивидуальной, так и коллективной трансформации.

Шлитц представляет собой необычную комбинацию приземлённого эмпирика, гуманиста с большим сердцем и видящего далеко вперёд провидца. Она также является редким видом трезвомыслящего рационалиста, который искренне жаждет исследовать границы далёкого от реальности. Её исследования начались с межкультурного подхода к исцелению. Своими открытиями в сфере взаимоотношений между разумом, телом и культурой она делится, читая учебный курс в Медицинской школе Гарварда и Калифорнийском тихоокеанском медицинском центре, где она работает старшим научным сотрудником. Уже будучи известным лектором благодаря способности излагать комплексные идеи простым и понятным языком, она выступала в ООН, Смитсоновском институте, Международном клубе исследователей. Но также она видит свою миссию в выходе за пределы научного сообщества, чтобы убедиться в том, что более широкая аудитория знает о последних находках в области комплексного взаимодействия между духом, наукой и обществом. И недавно послание доктора Шлитц нашло свой путь прямо в сердце популярной культуры – Дэн Браун, автор книги «Код да Винчи», поместил её исследование и персонажа, похожего на неё, в центр событий своей последней книги «Утраченный символ».

В своём интервью доктор Шлитц открывает нам дверь в свой креативный и изобильный мир, и делится секретом того, как ей удалось разгадать многомерную загадку сознания, используя плоские инструменты науки.

ENLIGHTENNEXT: Более пятнадцати лет вы принимаете активное участие в работе Института Ноэтических Наук – сначала в роли исследователя, а теперь в роли директора – занимаясь передовыми исследованиями, которые расширяют диапазоны научного поиска. Давайте начнём с самого начала: что такое «ноэтические науки»?

МЭРИЛИН ШЛИТЦ: Простое определение ноэтики – «прямое знание». Уильям Джеймс определяет её более поэтично как «глубинные внутренние состояния знания истины, которая непостижима интеллектом. Это озарения, открытия, полные значимости и важности, их сложно выразить словами, однако они остаются в сознании, и как правило они сопровождаются необычайным чувством уверенности в их правильности.» Этот прекрасный путь приводит к осознанию существования невыразимого и неописуемого опыта, который ведёт к трансформации. Ноэтические науки возводят мост между такими моментами озарений, прозрений, трансформаций, или откровений, и научной точкой зрения, которая позволяет применять точность и проницательность, присущие науке.

EN: Этот выпуск мы посвятили изучению того, что наука может сказать о связи между разумом и материей. Исходя из ваших исследований, какова природа этой связи?

МШ: В течение тридцати лет я интересуюсь силой и потенциалом сознания – а именно так я предпочитаю говорить о «разуме», потому что такое определение расширяет поле деятельности. Меня действительно очень интересует, насколько могущественным является сознание. В общепринятом смысле, мы начинаем понимать связь, или корреляцию, между сознанием и физическим миром на уровне их объединения разум/тело. Мы много знаем о негативном влиянии стресса на тело, и в то же время мы знаем, что люди могут заниматься саморегуляцией. Они могут заниматься саморефлексией и могут развивать способности превращать стресс в нечто, что может повышать качество их жизни. Они делают сознательный выбор, который помогает изменить их психологию и реакционную способность, которую испытывают их тела. Люди, которые начинают практиковать регуляцию организма, могут в итоге создавать больше гармонии, исходя из собственного сознательного опыта.

Далее, мы можем подумать о взаимоотношениях между разумом и материей в связи со взаимоотношениями и взаимо-субъективностью – когда ваша субъективность и моя субъективность объединяются и для нас вещи становятся другими. К примеру, есть эффект плацебо и/или эффект «ноцебо» - эффект отрицательного воздействия намерения или ожидания. Материалы исследований твердят нам на все лады, что намерения или ожидания одного человека могут иметь измеримый эффект на другого человека без какой-либо сознательной связи между ними, а только лишь посредством молчаливых соглашений на общем языке. Один человек может сказать что-то другому человеку, например «У тебя смертельный диагноз и ты умрёшь на следующей неделе.» Но это может быть нечто гораздо более мягкое, например «Ты плохой», или «Ты глупый». Например, был проведён целый ряд экспериментов касательно управления с помощью ожиданий школьных учителей на уроках. Если они думали про некоторых детей, что те глупые, к концу учебного года у них снижалась успеваемость по сравнению с теми детьми, про которых учителя думали, что они умные. Это другой уровень, на котором сознание воздействует на физический мир. Затем, можно исследовать, существуют ли для сознания и разума способы проникнуть через физические границы  и сенсорную коммуникацию. Когда я работала в Институте Наук о Сознании (Mind Science Foundation) в Сан-Антонио, штат Техас, а позже и здесь, в Институте Ноэтических Наук, была создана процедура исследований, во время которых мы могли с помощью лабораторных опытов изучать факт воздействия целителя на тело человека на расстоянии. Чтобы осуществить это, следует принять во внимание все объяснения, о которых я упоминала: саморегуляцию, ожидание фактов, и некоторые факторы внешней среды, объединяющие двух людей. В своих экспериментах мы хотели выяснить, есть ли что-то ещё кроме вышеперечисленного.

Эксперимент проводился следующим образом. Мы приглашали человека – целителя, экстрасенса или исследователя – в лабораторию, а в другую комнату помещали волонтёра. Здесь, в Институте Ноэтических Наук, у нас есть девятисоткилограммовая комната с электромагнитным полем вокруг. В этой комнате и находился волонтёр, а мы отслеживали состояние его или её физиологии. Мы наблюдали за такими процессами, как изменение частоты сердцебиения и дыханием, которые происходят в организме автоматически, несознательно. Затем человек в другой комнате пытался повлиять на физиологию волонтёра через разные промежутки времени. Часто мы делали это так: на экране телевизора, установленного в комнате, появлялась фотография волонтёра таким образом, что человек, «посылающий сигналы», видел её через разные промежутки времени в течение эксперимента. В нашей лаборатории мы обнаружили – и это подтверждается многочисленными исследователями по всему миру – значительную корреляцию между периодами намерений и физиологией человека, находящегося на расстоянии. Возникает предположение о дуальности между разумом и материей, или сознанием и физическим миром, на одном уровне опыта, но не на другом. Лабораторные данные несомненно свидетельствуют в поддержку того, что есть некоторая запутанность, выходящая за рамки простой категоризации.

EN: Как вы думаете, что же тогда на самом деле происходит между разумом и материей?

МШ: В науке, наши предположения или парадигма или мировоззрение формируют наши вопросы. Наши вопросы формируют наши методы. Затем наши методы формируют наши ответы, а ответы формируют теорию. В нашем случае предположение заключается в том, что мы можем разработать научные процедуры, которые позволят взглянуть на эти вопросы. В свете этого, нам необходимо сделать конкретные предположения о том, какой мы можем разработать проект, чтобы получить конкретные свидетельства.

То, как мы это делаем, очень похоже на работу радио. Вы включаете радио, выходит волна, и улавливается приёмником. Есть передатчик, есть приёмник. Метафорически это можно применить для разработки проекта исследований. Но, по правде говоря, наш анализ относится к корреляции. Мы на самом деле ищем связь между намерением и физиологией. Это не причинно-следственная связь. Мы не показываем, что сознание является причиной изменения. В лаборатории мы показываем, что есть связь между намерением одного человека и изменением физиологической реакции другого. И хотя я сейчас не хочу преувеличивать значимость квантовой физики (с этой точки зрения она была чересчур преувеличена), каждый день появляются новые данные, которые подтверждают предположения квантовой теории, полученные опытным путём.

В квантовой физике существует идея корреляции и запутанности квантовых состояний частиц, по крайней мере на субатомном уровне. Но сейчас появились исследования, свидетельствующие о квантовых процессах на макроуровне, в клетках, в тёплых и влажных средах. При подтверждении результатов этих исследований появится база для понимания полученных нами данных как сложной системы, в которой имеющиеся связи существуют в условиях, исключающих традиционный обмен информацией на уровне органов чувств.

EN: Какое для этого есть применение?

МШ: Это очень многогранный вопрос. Мы живём в эпоху наследия Возрождения, и политические соглашения того времени, по хорошим или плохим причинам, отделили науку от человеческой души. Декарт взял тело, а церковь завладела всем остальным. Это сразу же создало мировоззрение, которое отделило нас от мира – создав идею, что единственное правильное знание это объективное знание, и для того, чтобы «делать» науку, чтобы найти что-то реальное, необходимо иметь возможность потрогать это, попробовать это, измерить или ещё каким-либо образом воздействовать. Признаком хорошей науки является объективное отделение экспериментатора-исследователя от объекта своих исследований. Это хорошо. Мы многое узнали, поступая таким образом. Но проблема в том, что мы создали мир, в котором отделили самих себя.

Я думаю, сейчас наступил такой момент, когда мир начинает воспроизводить предположения, сделанные в рамках той парадигмы. Хотя, конечно, это не весь мир. Материалистическая физическая наука жива и процветает – в этом нет никаких сомнений! Но, в то же самое время, сейчас мы живём в мире, где реализуется парадигма квантовой физики, созданная около ста лет назад. С точки зрения господствующей парадигмы, она всё еще очень «физическая». Мой друг, квантовый физик Ханс-Петер Дурр говорит о том, как все продолжают изучать элементарную часть материи – постоянно пытаясь найти всё меньшую и меньшую частицу, которая будет этим. В конечном счёте, учёные открывают, что нет элементарной частицы материи, потому что материя формируется только во взаимоотношениях. Именно взаимоотношения между частицами на самом элементарном уровне начинают создавать форму. Далее форма появляется при взаимоотношениях между более глобальными, более сложными частями. И затем форма превращается в разнообразные проявления жизни.

Я принимаю это и соглашаюсь с тем, что вместо модели, представляющей реальность в контексте разделения, существует отличная модель, позволяющая нам думать об организующих принципах жизни как о релятивистских по своей сути. Здесь имеют место необычные аспекты нашей взаимосвязанности, которые поддерживаются неким абстрактным способом физиками. Они поддерживаются теорией сложности и теорией возникновения, которые представляют следующий возможный сдвиг парадигмы. Это подразумевает согласованность, взаимодействие между Ньютоновской моделью причины и следствия и квантовой моделью корреляции и запутанности квантовых состояний и начинает собирать воедино все возможные аспекты «я». Что, в свою очередь, становится очень интересным вариантом взгляда на то, что происходит, когда мы говорим об этих данных.

EN: Скажите, что повлечёт за собой новая парадигма?

МШ: Во-первых, хочу сказать, что сознание значимо по многим причинам. Источником подавляющего большинства страданий на этой планете является испорченное мировоззрение. Возвращаясь снова к идее о взаимоотношениях как основном организующем принципе, можно сказать, что чем больше взаимосвязанности и переплетений, а также здорового осознания нашей индивидуации мы видим вокруг себя, тем больший положительный эффект мы можем оказать на окружающий нас мир. Это время больших  сложностей, перемен и конвергенций – на всех уровнях, начиная от человеческого, и заканчивая экономическим и политическим, идёт процесс глобализации. Я считаю, что появляется объединённое мировоззрение. Не в том смысле, что всё становится одним. Но всё объединено между собой благодаря технологиям, туризму и всем другим вещам, которые связывают нас. Но существует также растущий потенциал для установления различий. Переломным моментом на пути к новой парадигме является появление мета-сознания или мета-мировоззрения, обладающего способностью легко заключить в себя всю объединённость и сложность. Мы не хотим быть одинаковыми, но можем развить в себе умения, позволяющие нам не так сильно реагировать, быть более открытыми, способными принимать, желающими усилить наше чувство сплочённости, такими, что когда чья-то точка зрения отличается от нашей, мы умели бы ценить это как часть биологического разнообразия, которое, в конечном счёте, ведёт к здоровой экосистеме.

В мире есть места, где проводятся интересные работы. Одна из вещей, которая мне сейчас очень нравится – существование глобального содружества учёных-отступников, которые не боятся задавать эти глубокие вопросы, и стараются делать это со всей строгостью и проницательностью. Это очень важный и значительный момент. Сейчас нет господствующей теории о том, что такое сознание. В этом и состоит вызов, и здесь кроется большой потенциал. Если мы соберём под одну крышу все возможные точки зрения и объединим их, может произойти прорыв.

EN: Какое воздействие оказало или оказывает исследование, проведённое ИНН, на научное сообщество?

МШ: Происходит смещение парадигмы, и очень интересно наблюдать за тем, что происходит, например, в квантовой физике. Также, происходит большая работа в области позитивной психологии, в сфере психоневроиммунологии, в развивающихся областях нетрадиционной и альтернативной медицины, и в науке медитации. ИНН принимает участие в изучении всех этих областей начиная с 1970-х годов. Теперь новости о них можно прочитать на первых полосах таких изданий, как Wall Street Journal, журнал Time,Newsweek, и других. Многие учёные, выросшие в 60-х и 70-х, которые имели ноэтический опыт, сейчас получили свои звания и академические посты, и начинают вызывать перемены, будь то в школах или больницах, в бизнесе или в лабораториях. По-прежнему остаётся сильное сопротивление, но также наблюдается растущий интерес к пониманию связей между разумом и материей и к вопросу о важности того, как мы проживаем свою жизнь.

Говоря языком популярной культуры, недавно нам предоставилась потрясающая возможность увидеть себя в качестве вымышленных персонажей выдающегося романа Дэна Брауна «Утраченный символ», в котором фигурирует Институт Ноэтических Наук. Для нас это был своего рода постмодернистский опыт слияния жанров: писатель-беллетрист использовал большое количество научных изысканий, которые проводились нами в течение последних лет, и выпустил невероятно интересную драму в жанре «экшен», в которую вписал нашу научную историю в виде фантастической истории. Теперь ноэтика – это слово, про которое люди думают.

EN: То, что случилось с романом Дэна Брауна – прекрасно. Множество учёных могут заявить, что научная фантастика явилась стимулом для тех идей, которые они исследовали. Но здесь всё наоборот. Ваше исследование стало основой для его романа.

МШ: На самом деле, книга Дэна и есть фантастика, и он совершил прорыв, будучи первым, кто использовал данные научных исследований в качестве основы для приключений  героев своего романа. Книга является примером того, что вы описывали – много больших достижений стали возможными после того, как фантастика предложила воображению побывать за пределами науки, после чего наука начала работать дальше в этом направлении.

Я проводила исследования среди индейцев племени ачуар, живущих на берегах Амазонки в Эквадоре. У них существует практика – делиться снами. Они верят в то, что ночью душа путешествует и возвращается утром с информацией о мире духов, и что единственный способ правильного использования этой информации – чтобы каждый человек рассказал содержимое своих снов, тогда они будут знать, как прожить день. Можно, к примеру, взять программу Апполон, и сказать, что она представляет собой коллективную мечту: все мы как цивилизация, в течение десятилетий шли к достижению невозможного. Мы вместе мечтали. Мы вместе представляли, и то, что было невозможно, реализовалось. Мы взывали к нашей мощи благодаря усилиям воображения. Я считаю, что это верно и для настоящего момента и до таких пределов, что мы можем мечтать об устойчивом развитии нашей планеты, взращивании нашей целостности как интегральных созданий и о способностях  развиваться по пути, значительно улучшающем нашу жизнь. Затем можно подумать о том, ну, как человеку начать проявлять это? Есть много способов начать мечтать вместе, удерживая в голове видение возможности, а потом воплощать эту мечту в действиях, которые, шаг за шагом, приведут к реализации общего намерения.

Но я хотела бы кое-что пояснить. Много популярных фильмов и книг наших дней сосредотачиваются на том, как намерение может создать реальность, преувеличивая силу намерения, что может привести к страданию. Есть много людей, которые думают идеальные мысли. Это великие люди – прекрасные, человечные, развивающиеся – и они умирают от рака. Такие фразы, как «Нужно было думать более позитивно или не стоило заболевать», только увеличивают страдание и не имеют отношения тому, что на самом деле происходит. Часть истории, связанная с намерением. Часть истории, связанная с биологией.  Часть истории, связанная с химией. А также физика – все они часть этой истории. Я думаю, происходит перекомпенсация, потому что намерение и сознание оказываются втоптанными в грязь этой позитивистской, материалистической парадигмой. Нам необходимо найти здоровый баланс.

EN: Как данное исследование меняет способ нашего мышления?

МШ: Серьёзная наука помогает подвести базу под эти ноэтические эксперименты. Мы живём в мире, опирающемся на доказательства. Большинству людей нужно нечто большее, чем простая вера. Мы любопытны, а наука помогает исследовать неизвестное. Мне нравится думать о науке как о духовной практике, потому что она глубоко проникает в тайну, затем происходит проверка, а затем погружение на другой её уровень. Она может отвергать вещи, которые мы считали правильными, и может вызывать новые озарения. Это одновременно древние знания, о которых мы знаем, и то, что мы инстинктивно поняли внутри себя, и отказ от того, что оказывается простым суеверием. И здесь меня более всего воодушевляет момент, когда происходит конвергенция разных теорий познания. У вас в наличии есть методы для изучения сознания, пришедшие из различных древних мудрых традиций, и методы объективного взгляда на вещи. Это не значит, что один из них должен превзойти другой. Чем больше мы можем сообщить друг другу, тем более вероятно, что мы совершим настоящий прорыв в понимании того, кто мы есть и кем способны стать.

EN: Расскажите о самом убедительном для вас свидетельстве в пользу того, что современная наука – не самый точный способ понимания реальности.

МШ: Для меня самые убедительные данные были получены от первого лица в хорошо контролируемых научных условиях. Я участвовала в эксперименте с группой студентов из Школы Джиллиард – музыкальной, танцевальной и драматической консерватории в Нью-Йорке. Это самые лучшие и самые талантливые студенты. Я занималась поиском корреляции между большими творческими способностями и интуицией. Мы привезли этих молодых людей в лабораторию в Принстоне, и провели исследование под названием эксперимент бесструктурного поля зрения. По сути, это техника вызывания опыта, похожего на сновидение при условии бодрствования. Для этого перед каждым глазом испытуемого помещается подобие половинки мячика для пинг-понга, а на голову надеваются наушники, в которых звучит белый шум. Вскоре, несмотря на то, что его глаза открыты, он начинает видеть образы. Это техника служит для вызывания внутренних мысленных образов и самоанализа. Тем временем, в другой комнате находится человек, который смотрит видеоклип, выбранный из четырёх случайных видеоклипов, которые, в свою очередь, были выбраны из сотни видеоклипов.

В паре таких экспериментов я была человеком, который осуществлял «посыл». Я смотрела видео из фильма «Изменённые состояния», где показывалась сцена нисхождения в ад. Всё было в красных тонах, на экране появлялось распятие, солнечная корона, дым, и затем эта огромная ящерица, открывающая и закрывающая пасть. Я сидела там в наушниках и слушала человека, находящегося в состоянии бесструктурного поля зрения, студента из Школы Джиллиард, который описывал мысленные образы, случайным образом проходящие через его разум. Это был хорошо контролируемый, рандомизированный, двойной слепой эксперимент (то есть эксперимент, в котором испытатель и испытуемый не знают о реальной цели эксперимента, так как это знание может повлиять на результаты). И я клянусь, он начал говорить о солнечной короне, распятии, твердить «красное, красное, красное», и затем, в точности как я видела ящерицу, открывающую и закрывающую пасть, он сказал: «Я вижу гигантскую ящерицу, открывающую и закрывающую пасть». В конце эксперимента ему показали все четыре выбранных ранее видеоклипа. Его попросили расположить, какой из видеоклипов наиболее соответствует его мысленным образам, какой в меньшей степени, и так по убывающей. Таким образом, он мог объективно оценить, какой из них совпадал с его субъективным опытом. Шансы назвать верное видео составляют двадцать пять процентов, если не существует никакого пси-феномена. В этом эксперименте у среднестатистических людей этот показатель составлял тридцать три процента. У студентов Школы Джиллиард он равнялся пятидесяти процентам. Музыканты, обученные по классической программе, показывали результат в семдесят пять процентов верных ответов. Мы получили и количественные, и качественные данные, которые для меня являлись очень убедительными и вдохновляли меня продолжать моё путешествие.

EN: И последний вопрос: Как вы считаете, ваш разум останется жить после смерти?

МШ: Зависит от того, что вы имеете ввиду. Останется ли жить личность? Останется ли жить энергия? Я уверена, что останусь жить посредством работ, которые я написала, моего сына и людей, с которыми я столкнулась в жизни. На этом самом простом уровне, я выживу, потому что мы точно остаёмся жить благодаря сознанию и нашему воображению. Помимо всего, это эмпирический вопрос, и однажды у меня появится шанс узнать на него ответ.